Пандемия - Франк Тилье (2016)

…Да, вирусы и бактерии – ключ, я всегда это знал. Я очищу цивилизацию, мы построим новый мир на здоровых основах, с новыми органами, и, используя упомянутые выше технологии, мы будем жить на этой планете долго, за гранью старости и смерти… Наши дети унаследуют лучшие гены… Мы все построим заново, в то время как угаснет остаток рода человеческого…

– …Кофе?

Шарко поднял глаза. Леваллуа стоял перед ним и ждал.

– Э-э… нет-нет, не надо кофе.

– Что с тобой, Франк? Ты странно выглядишь.

– Я…

Он не закончил фразу и снова опустил взгляд на экран. Бездны притягивали его. Длинный перечень преступных деяний, с 1963-го до 2013-го.

Пятьдесят лет тьмы, массовых убийств, диктатур, войн. Как это возможно? Как мог Джош Рональд Саваж каждый раз присутствовать и ускользать из Сети? Оставаться невидимым, исчезать, стоило только произнести его имя? Ни разу не попасться?

Шарко не хватало кислорода. Он подошел к окну и распахнул его настежь. От свежего воздуха ему полегчало. Мы будем жить на этой планете долго, за гранью старости и смерти… Шарко почувствовал, как ледяной сквозняк пробежал по его спине. Он вздрогнул и закрыл окно. Снова сев за стол, он вернулся на титульную страницу Черной комнаты и вошел на этот раз в среднюю дверь: «Моя лаборатория».

107

Адрес снова изменился, и Шарко понял, что он совпадает с координатами, найденными у Мюрье, если сложить их вместе: 142384834E11234043N.dkw. Стало быть, Человек-птица имел доступ в эту часть Черной комнаты, «Моя лаборатория», но не в другие: Человек в черном ограничил его поле деятельности.

На экране высветились маленькие окошки веб-камер. Десятки безымянных пиксельных квадратиков. Шарко кликнул на один из них и увидел чернокожую молодую женщину, подвешенную за руки в каком-то темном месте. Неподвижную. С окровавленным лицом. У нее были отрезаны груди, и два больших рубца шли от уголков рта, образуя ангельскую улыбку. Кровавый пузырек лопнул у нее на губах. Она была жива.

В поле зрения появился великан в рабочей спецовке и большом белом фартуке. На нем была хоккейная маска, в руке клещи. Он посмотрел в объектив, подвинулся, чтобы тело его жертвы было видно целиком, и поднес клещи к половому органу. Шарко затошнило, он закрыл окошко и откинулся на стуле, словно отброшенный назад жестокостью картины.

Все окошки веб-камер жили. Они приглашали его открыть запретное, невообразимое, сокрушить все границы, делавшие из него человека.

Шарко кликнул на другую камеру. Деревня среди джунглей. Три раздутых трупа на земле, явно сраженные смертельным недугом. Силуэт в каскетке и темных очках облил бензином соломенную хижину и поджег. Пожар распахнул свою пасть – и камера погасла, экран стал черным.

Новый клик, новая веб-камера… Дети с выбритыми головами в каких-то горизонтальных аквариумах, казалось, спали, плавая в жидкости, в белоснежном, как в больнице, помещении. Маленькие пузырьки всплывали порой на поверхность. Сколько их было? Десяток? Шарко вспомнил технологии, которые обнаружил в России. Вся эта аппаратура, по идее, была уничтожена. И все же вот они, здесь, перед ним.

Можно уничтожить аппаратуру, но не знание.

Вот человек с южноамериканскими чертами, заснятый в помещении, похожем на подвал, связанный, искалеченный, почти без сознания…

Другие картины: грязная комната, насильник в действии, с чулком на лице, терзает жертву с азиатскими чертами.

Шарко смотрел на другие ужасы, совершенно раздавленный. Перед ним было изображение без прикрас трех последних кругов ада. Люди – серийные убийцы, насильники, извращенцы, организаторы, врачи, безумные ученые – снимали свои дела. И предлагали их посмотреть, через Черную комнату, всем желающим. И их общему господину: Человеку в черном.