Он давал волю своей фантазии, охотясь в глубокой Сети. Но те, которых он похищал и уволакивал в тайную нору, не выдерживали долго. Как хомячки или канарейки, они начинали хиреть через месяц, максимум через год. И тогда, чтобы не присутствовать при мучительной, медленной кончине, он делал так, чтобы девочки переставали страдать. В конечном итоге проявлял милосердие.

Но с Самантой все вышло по-другому.

Он сразу понял, что она не такая, как все. Во-первых, судьбе было угодно, чтобы она по своей воле подошла к фургону с зеркальными стеклами в самое обычное февральское утро по дороге в школу. Так и муха, не отдавая себе отчета, подлетает слишком близко к паутине, привлеченная собственной тенью в сверкающем сплетении нитей. Саманта Андретти заплатила должную цену за собственное кокетство.

Он был уверен, что эта миниатюрная девчушка и месяца не протянет в заточении. Но потом она стала его гордостью. Сэм не только выдержала целых пятнадцать лет, именно благодаря ей он сразу стал усовершенствовать стратегию сокрытия Банни от всего света.

Только благодаря ей Питер Форман женился и стал отцом двух чудесных девочек.

Скрывшись в нормальной семье, в существовании на первый взгляд безмятежном, законопослушный дантист мог вести две полноценные жизни. Его жена даже не подозревала, что в нем таится другое существо. Признаться, его позабавил ее смертельный испуг прошлой ночью, когда он выскочил в маске Банни и запер ее и малышек в подвале. Там, где Мэг однажды застала его с головой кролика. Ему удалось убедить девочку держать рот на замке, сказав, что это секрет, который папа может доверить только дочке.

Дома ему всегда удавалось быть мягким и обуздывать себя. Зато с Самантой он часто бывал жесток, определенно от избытка любви. Еще эта история с девочкой. Он всегда предохранялся, когда вступал с ней в отношения. И потом, на несколько лет у Сэм прекратились менструации, стало быть, она не могла зачать. И все-таки забеременела. Наверное, следовало сразу ее убить, но у него не хватило духу. Думал, она все равно умрет родами. Но когда подошел срок, помог ей родить девчонку, свою незаконную дочь. Благодаря своим познаниям в медицине – он все-таки был врачом, хотя и зубным, – Робин умудрился кое-как провести кесарево сечение и извлечь плод. Потом ушел и не появлялся в темнице почти неделю. Был убежден, что, возвратившись, обнаружит два трупа. Но эта ни на кого не похожая шлюшка исхитрилась не умереть от потери крови.

Сложнее всего оказалось унести девчонку.

Ей исполнилось три года, но на вид можно было дать не более полутора лет. Она плохо росла, имелись и другие проблемы, связанные с заточением.

Сэм его не простила. До этого она всегда держала голову высоко, но, когда у нее отняли единственный смысл жизни, все обернулось наихудшим образом. Она стала его игнорировать. Уже не злилась, и страх, который она испытывала постоянно, тоже исчез.

Она больше не боялась Банни.

Прежде чем дать ей умереть, он решил предоставить ей возможность самой изменить собственную судьбу.

Поиграть.

Засунул ее в багажник машины и отвез на болота. Там раздел, чтобы в последний раз полюбоваться ее дикой, животной красотой.

Потом отпустил.

Подождал где-то с час, потом начал искать.

Найти ее оказалось непросто. Наконец заметил ее на обочине шоссе, раненую. Пока он в маске Банни шел от леса к дороге, показался проклятый пикап. Парень, который вел машину, определенно браконьер, поспешил на помощь. Робин наблюдал за сценой, укрывшись за деревом.

Сэм бросилась на шею этому чужаку.

Видя, как она обнимает другого, Робин терзался ревностью. Он понял, что был влюблен в нее всегда, с самого первого дня. Поэтому не мог вынести того, что происходило у него перед глазами, и вышел на свет.

Завидев его, парень, который поднял Саманту – его Саманту, – после минутного колебания пустился наутек.

Вот и славно, мальчик. Вот и славно.