И все же я побежала.

Тесные улочки и пыльные рыночные прилавки квартала книжников проносились мимо размытыми пятнами, словно обрывки кошмарного сна. С каждым шагом мой разум призывал меня вернуться, помочь Дарину. С каждым шагом это становилось все менее и менее вероятным, пока не стало и вовсе невозможным, и тогда единственной мыслью, стучавшей в голове, было бежать.

Солдаты преследовали меня, но я выросла среди этих приземистых глинобитных домишек и поэтому быстро оторвалась от погони.

Начало светать и с неистового бега я перешла на шаг. Спотыкаясь, я брела от переулка к переулку. Куда идти? Что делать? Мне нужен был план действий, но я не знала, с чего начать. Кто мог бы помочь мне или облегчить участь? Соседи наверняка прогонят меня прочь из страха за собственную жизнь. Я потеряла всю семью: Дарин в тюрьме, Нэн и Поуп мертвы. Моя лучшая подруга Зара исчезла во время облавы в прошлом году, а у остальных друзей свои заботы.

Я осталась совсем одна.

Когда взошло солнце, я оказалась в заброшенном здании в глубине самой старой части Квартала. Полуразрушенное строение припало к земле точно раненый зверь, заблудившийся в лабиринте развалюх. В воздухе стояла вонь от гнилья и отбросов.

Я притулилась в углу комнаты. Пряди волос выбились из косы и спутались. Красные стежки по подолу сорочки порвались и пестрели бахромой из ярких нитей. Этой осенью по случаю моего семнадцатого дня рождения Нэн украсила сорочку вышивкой, чтобы хоть как-то разнообразить мой серый и унылый гардероб. Это был один из немногих подарков, что она могла себе позволить.

А теперь она погибла. Как и Поуп. Как много-много раньше погибли мои родители и сестра. И вот теперь Дарин. Его забрали. Уволокли в камеру для допросов, и неизвестно, что меченосцы сделают с ним.

Жизнь соткана из стольких мгновений, которые ничего не значат. Но приходит день, когда единственный миг определяет каждую следующую секунду твоего будущего. Крик Дарина и стал тем мигом. Проверкой на мужество, на силу. И я ее провалила.

Лайя! Беги!

Почему я послушалась его? Я должна была остаться. Должна была сделать что-нибудь. Застонав, я обхватила голову. Я все еще продолжала слышать его крики. Где сейчас Дарин? Начался ли допрос? Брат будет беспокоиться о том, что случилось со мной. Его будет преследовать мысль, как его сестра могла оставить его.

Мельком я уловила движение в тени, и волосы на затылке встали дыбом. Крыса? Ворона? Тень шевельнулась, и внутри нее вспыхнули два злобных прищуренных глаза. Следом зажглось множество других таких же глаз.

«Галлюцинации, – я мысленно услышала голос Поупа, ставящего диагноз. – Следствие шока». Галлюцинации или нет, но тени выглядели вполне реально. Их глаза сияли огнем, точно крохотные звезды. Они окружали меня как гиены, становясь смелее с каждым шагом.

– Мы знаем, – шипели они. – Знаем о твоей слабости. Он умрет из-за тебя.

– Нет, – прошептала я. Но они правы, эти тени. Я бросила Дарина. Оставила его. И не имеет значения, что он сам велел мне так поступить. Как я могла оказаться такой трусливой?

Я сжала мамин браслет, но от прикосновения к нему стало только хуже. Мама сумела бы перехитрить маску. Она бы придумала что-нибудь, чтобы спасти и Дарина, и Нэн, и Поупа.

Даже Нэн оказалась смелее меня. Нэн, такая хрупкая, с горящими глазами. В ней был стальной стержень. Мама унаследовала ее огонь и передала его Дарину.

Но не мне.

Беги, маленькая девочка.

Тени подползали все ближе, и я закрыла глаза в надежде, что они исчезнут. В голове роились мысли, и я изо всех сил попыталась сосредоточиться.

Вдалеке слышались крики и стук башмаков. Если солдаты все еще ищут меня, то оставаться здесь рискованно.

Может быть, и правда – пусть они найдут меня и сделают то, что сделают? Я предала свою кровь. Я заслужила наказание.