Тэд стремительно встал. За дверью обнаружился конвой, который и сопроводил подозреваемого обратно в камеру. Ловец, буквально взлетев по ступеням, ринулся в свой кабинет. Там, под присмотром секретаря, его ждала Шенни.

Коротко кивнув бдительной мисс в форменном платье, хозяин кабинета попросил ее удалиться. Они остались наедине. Он и Шенни.

Тэд смотрел на нее. Черты, знакомые до боли, глаза, что стали его наваждением, кожа, которой хотелось касаться до боли, до крика. Его любовь, которая балансировала на тонкой грани одержимости. Его Шенни.

— Я пришла к тебе, как к ловцу, который ведет дело Грегора Элгриса. Моего мужа, — ее голос дрогнул и она исправилась: — бывшего мужа. В новостных листках пишут, что по подозрению в убийстве арестовали Закриана Дарка. Это так?

Она не спрашивала. Она требовала ответа. Решительно, сжав кулаки, с прямой спиной, с вызовом во взгляде.

— Да, — горло Тэда враз пересохло. — Все улики говорят о его виновности. К тому же у Дарка нет алиби на момент убийства, а подтвердить свои показания клятвой крови он отказывается.

Ловца крутило изнутри, он чувствовал, как волны ревности бросают его о камни, чтобы в конце концов сломать. Этот. С ней. Они любят друг друга.

— И что же он говорит?

— Я не вправе разглашать, идет следствие.

Тэд говорил, а у Шенни были ощущения, что режет по живому. Она закусила губу до крови, а потом выдохнула, словно на что-то решаясь:

— Я знаю, но прошу. Очень.

Тэд на миг заколебался.

— Закриан действительно не убивал. Я это чувствую, но не могу доказать. А он утверждает, что всю ночь гулял и в момент убийства бродил по парку. Это единственная его ложь во всех показаниях.

— Да, ложь, — Шенни не сказала, выкрикнула в отчаянии.

По ее щекам покатились слезы. Она точно знала, где в это время был Зак. Под ее окном. В районе верфей. А еще ей хотелось не просто закричать, завыть. Будь трижды проклято благородство, которое не дало назвать Заку ее имя. Она прекрасно поняла, почему Дарк лгал: он не хотел впутывать ее, глупо полагая, что газетчики и сплетники, если он не скажет во всеуслышание, не будут судачить.

Его жизнь в обмен на ее честное имя. Но Шенни не согласна с такой ценой. Но поверят ли ей, если она скажет, что смотрела на него из окна? Не переврут ли? Назовут силуэт фантомом, игрой ее воображения. Но если она поступит, как те ушлые газетчики? Ее показания будут не подлог, но лишь недосказанность. Чтобы уж наверняка.

— Он лжет, потому что провел эту ночь со мной. Я могу свидетельствовать, что в момент совершения убийства он был рядом.

Это был удар под дух. Выбивший из груди не только воздух, но и душу.

— Я готова в этом поклясться. Слышишь, готова. Что тебе еще от меня нужно, чтобы его освободили?

Тэд молчал. Он стоял, невидяще глядя на стену. Стоял, а предпочитал бы сдохнуть. А Шенни… тишина доводила ее до отчаяния, обнажая каждый нерв. Она не выдержала, шагнула к Тэду, прижалась к нему и прошептала:

— Он правда невиновен. Я… я сделаю все, что ты хочешь. Ты говорил, что жаждешь меня.

Она переступала через себя, ломала свою гордость и честь, но жизнь Зака ей была дороже. И плевать, что спасенный никогда не простит ей этого поступка. Главное, что он будет жить.

Тэд это понимал, а еще… Он ощущал ее дыхание на своей груди, запах ее тела. Он до безумия хотел ее обнять, поцеловать, зарыться руками в ее волосы, а потом слышать ее стоны под собой. Прямо здесь, на рабочем столе, среди бумаг.

Ему до безумия хотелось взять то, что Шенни давала добровольно. Он был практически ею одержим, она сводит его с ума.

— Нет, — Тэд оттолкнул ее от себя. — Не нужно.

— Что «не нужно»? — Шенни, уже готовая ко всему, в первый миг даже не поняла, о чем он.

— Тебя не нужно. Такую. Так, — он говорил, выдавливая слова из себя.

Она смотрела на Теда пристально и неотвратно. Как сама истина. Как сама Смерть. Его смерть.