Никого из людей, замешанных в этой истории, видеть мне более не хотелось. Переписку с графом Кураевым я прервал сам. Даже со Степаном Горбуновым я виделся только один раз, на похоронах. При встрече с этими людьми все мне напоминало о Марфуше! О том, что могло бы быть, и чему уже не быть никогда.

Весной 1901 года я уехал в Петербург. О том, чтобы зажить в Воробьевке, не могло быть и речи. Ее стоило продать за ненадобностью. А нашу родную Васильевку, где я был счастлив с Марфушей, мне отныне предстояло избегать всю оставшуюся жизнь. Она осталась Ивану Ильичу. Но и в Самаре, которую я любил, мне было тесно и пусто. А тамошние криминальные дела – мелковаты. Другое дело – столица! Там мое ремесло было востребовано, и преступники не переводились. В это штормовое море я и бросился с головой. Только большие города не дают скучать и ведут своей дорогой, не спрашивая у нас на то соизволения.