Ждала удара в спину каждую новую ступеньку, но активных действий не последовало. Когда оборачивалась, вынужденно встретилась взглядом с десятками других — внимательных, анализирующих, сосредоточенных. Казалось, что каждый из них продумывает пути обхода, и от этого становилось по-настоящему страшно. Но я была бы не я, если бы сумела промолчать.

— А кстати, — обратилась я шепотом, останавливаясь на площадке между этажами, — вам, наверное, никто не сказал… Королевская семья, конечно, скрывает это, но я, так и быть вас, предупрежу, — заявила я доверительно, изо всех сил изображая на лице обеспокоенность. — Оказалось, что мои когти и зубы очень ядовитые. Смертельно ядовитые для драконов, — как бы между прочим отрастила я когти на одной руке, хотя, видят великие, сделать это было, не обернувшись полностью, невероятно трудно. — Ну, я вас предупредила.

После моего сольного выступления мужская, а значит, большая часть первокурсников обходила меня стороной, но я то и дело ловила на себе их заинтересованные, слишком оценивающие взгляды.

Слышала перешептывания, понимая, что они готовят что-то грандиозное, но делала вид, что вот вообще не беспокоюсь по этому поводу. Спокойно забирала свое расписание, получала форму, которая никак не была рассчитана на мою грудь. Ставила подписи в документе о безопасности, подтверждала заселение в комнату и…

Затылком чувствовала, что затевается что-то масштабное. На что они рассчитывали, я поняла лишь тогда, когда вернулась в общежитие. Весь второй этаж был занят адептами первого курса, но это было ожидаемо, а вот на шатры прямо под моим окном я как-то не рассчитывала.

— Эй, есть кто дома? — неожиданно раздалось из гостиной, пока я запихивала в шкаф выданную мне форму.

Форма была трех видов: спортивная — штаны, ботинки и рубашка; повседневная — то же самое, но из менее грубых тканей; парадная — с золотыми нашивками и пуговицами.

— Есть, — выглянула я, ногой заталкивая ботинки под кровать.

На пороге моей гостиной стояла вампирша. Темноволосая, бледная, как снег, девушка скептично осматривала мои хоромы, как если бы собиралась здесь жить и была недовольна увиденным. Ее недовольство в основном выражалось в прищуренных красных глазах и щелканье длинными острыми черными ногтями.

— Значит, вот где живет единственная драконица в мире… — протянула она, останавливая свой взгляд на мне.

— И планирую жить долго и счастливо, — на всякий случай уведомила ее, потому что острые тонкие клыки мне вот совсем не нравились.

— Ну, это мы еще посмотрим. Я, кстати, Жерженьетта, — оскалилась новая знакомая, бесцеремонно плюхаясь на диван. — Заносите! — скомандовала она громко.

— Кого заносить? Куда? — не удержалась от вопросов, поражаясь чужой наглости.

Но ответы мне не понадобились, потому что уже в следующую секунду на пороге комнаты появились адепты, затаскивающие чужой багаж и черный, чтоб им до пенсии икалось, самый настоящий гроб. Но удивило меня совсем не это, а то, что молодые мужчины с ужасом смотрели все это время совсем не на меня, а на мою соседку по комнате.

— А тебе разве не сказали? Мы будем жить вместе, — пожала Жержен точеными плечиками.

— Дарини, — шагнула я к ней, протягивая ладонь для рукопожатия. — По-моему, мы с тобой очень сильно подружимся.

А адептов…

А адептов из нашей комнаты сдуло ветром, потому что кто-то очень вредный как бы между прочим облизнулся, глядя на них. И причмокнул губами. Так громко, что передернуло даже меня.

От восхищения!

Шкаф пришлось делить. Строго говоря, делить вообще пришлось абсолютно все: и полки, и ящики рабочего стола, и даже ванную комнату. Хорошо еще, что кровать у Жержен была своя. Ну, как кровать? Вместительный такой гроб, обитый изнутри красным бархатом. Там не только матрас имелся, но еще и мягкая подушечка.

Откуда я все это знаю?