Не сказать чтобы Александр очень мне понравился, о нет. Ему бы скинуть лет двадцать и рисоваться поменьше. Он полная противоположность мужчине, в которого я могла бы влюбиться, но с ним приятно… поболтать. Я сознательно не использую слово «диалог», Александр не готов к диалогу, не готов хотя бы делать вид, что слушает женщину. Он вёлец – вёлец по рождению, по крови… вплоть до подошв! Его жена работает в центре развития туризма в Дьеппе, он же летом трудится инструктором по парусному спорту и музыкантом по выходным и праздникам. За его услуги платят курортники, когда играют свадьбы на виллах, празднуют крестины и первое причастие. Еще он ухаживает за садами, орудует газонокосилкой за отдыхающих, подрезает розовые кусты. Времена для сыновей ветра нынче суровые. Он пожирает меня небесно-голубыми глазами и говорит, говорит без умолку. Развлекается, похоже. Многое явно присочиняет. Я верю ему в одном – в том, что очевидно. Этот парень знает Вёль, его историю и жителей как собственный карман. В который он за словом не лезет.

9

Вёль-ле-Роз, 22 января 2016

Когда я в пять часов забирала Анаис у Элизы, она не преминула съязвить, что я вовремя… сегодня! Мы возвращаемся домой с неизменным заходом на пляж, через лужи в лягушатнике и холодный пластик горки, потом играем в прятки на почти пешеходных улицах – Анаис Обер и Морской, на просеке Сен-Николя.

* * *

Анаис полдничает за импровизированным обеденным столом – Мартино соорудил его из широкой доски, уложив ее на козлы. Тараторит без устали, описывает, как прошел день. Дочь не перестает удивлять меня талантом рассказчицы, сочиняет невероятные истории, песенки и иллюстрирует их потрясающими рисунками. Иногда я думаю, что у нее уникальные способности. В другой раз одергиваю себя – не заносись! Впрочем, каждой матери хочется видеть в своем ребенке вундеркинда.

Вот только Анаис, хотите верьте, хотите нет, и правда вундеркинд!

* * *

Анаис разложила на столе пастельные краски, играет, смешивая их. Она рисует разных животных. Только не черепах. Моя детка ни разу не заговорила об Адели. Бедная крошка.

Даже Мартино заглянул через плечо девочки и шепнул: «Здорово, красивые рисунки». Анаис раздулась от гордости. Подумать только, мою живопись мужлан Мартино, который весь день торчит в соседней комнате, криво усмехается и слушает «Ностальжи», ни разу не похвалил. Одно из двух: или от робости… или мои картинки и вправду гроша ломаного не стоят.

* * *

Купаться!

Анаис любит плескаться в старой чугунной ванне. Еще одна древность, которую со временем надо будет заменить. Пока дочка мокнет, я за стеной готовлю ужин. Мартино ушел с час назад.

В этот самый момент я и услышала, как Анаис поет.

Мы по берегу над Вёлью

Нагулялись вволю!

Здесь цветы и рыба вместе

С овощами, честь по чести,

Слава яблоку и песне!

– Что ты там поешь, милая?

Здесь увидишь спозаранку

Поселянку —

Рынок ждет ее, а там

Слава всем ее трудам?

Слава всем ее плодам!

Я стою в ванной. Анаис сидит ко мне спиной, всецело сосредоточившись на словах песенки.

Поцелуй купить-продать —

Благодать!

Эй, монету приготовь,

Потому что вновь и вновь

Славим юность и любовь!

– Кто тебя научил этой песне, детка?

До чего же день веселый,

Вот сюрприз!

Вот где настоящий рай —

Эти люди, этот край,

Слава, слава Анаис!

Дочка наконец оборачивается и смотрит на меня с ангельской улыбкой.

– Никто!

– Как это – никто? Не ты же ее сочинила.

– А вот и я, мамочка. Сама придумала.

У меня на языке вертится слово врушка.

Элиза не поет таких песен. Анжело тем более, к тому же сегодня он уезжал в Сен-Валери. Читать Анаис не умеет.