— Открывай! Живо! — Убийца меня тряхнул, это заставило опомниться. Потянулась к бейджу, висящему на шее. Но меня опередили. Бейдж сорвали с моей шеи вместе с несколькими клоками волос. Сергей Илларионович поднес пропуск к картридеру, после чего меня грубо втолкнули в открывшуюся дверь. Крики и визг остались позади, за закрытой дверью. Следом шли помещения, отданные под контакт-центр банка, слышался гомон множества голосов и телефонные сигналы. Мужчина грубо прижал меня к стене. — Теперь слушай меня. Если хочешь жить, ты выведешь меня быстро из здания. Поняла? — требовательно воскликнул он, приподняв мой подбородок дулом пистолета. И как я могла решить, что он бизнесмен? Я совсем не разбираюсь в людях. Голос мне отказывал, поэтому я просто закивала головой, смаргивая слезы с глаз. — Веди. — Меня толкнули вперед, и я повела. Неслась так быстро, насколько позволяли мои ноги. Легкие горели от проявившейся одышки, я не дружила со спортом, лишний вес был моей вечной проблемой. А сейчас казалось, что он станет моим приговором и причиной смерти. Казалось, что я слишком медлительная, что сейчас споткнусь, и он решит избавиться от меня. Множество судорожных мыслей проносилось в мыслях, начиная от вариантов возможного спасения, как оказалось я оптимистка, до вариантов скорой смерти. К счастью, выход был недалеко. Мы пронеслись между рядами столов специалистов контакт-центра и выбежали на лестничную площадку. Один пролет лестницы, и мы уже в фойе, где неспешно переодевали обувь служащие банка, даже не подозревая о событиях, что несколько минут назад произошли в отделении. Я подбежала к стеклянным дверям, ведущим наружу, но меня удержали за шкирку, как котенка и толкнули к стене возле дверей. — Они уже здесь. Ну и подставила ты меня, пышечка. — Последняя фраза звучала как приговор, и я вся съежилась от страха. Ведь я привела его к выходу, он обещал… Стоп, ничего он мне не обещал. Обычно в фильмах, в такие моменты перед глазами проносится вся жизнь, с горечью поняла, что мне и вспомнить нечего. Да, я любила родителей, у меня были и подруги, но в целом моя жизнь была скучна и однообразна. Учеба в школе, красный диплом, учеба в институте, красный диплом, работа не по душе. И ничего. У меня даже парня не было. Даже никогда не целовалась. Я даже на помидорах не тренировалась, как делали подруги, которые увидели это в фильме. С другой стороны, вспоминать сейчас поцелуй с помидором было бы совсем убого. Пока я придавалась горьким мыслям и прощалась с жизнью, мой клиент вытащил из кармана пиджака черный пульт с несколькими кнопками. Переключение механической кнопки активировала свечение других. — Мне нравилась эта машина. С тебя причитается. — Он нажал на светящуюся красным кнопку. Доли секунды и прогремел взрыв, выбивший стеклянные двери. Стекло со звоном осыпалось на пол фойе. Люди снова кричали, плакали. В руках мужчины мелькнуло что-то металлическое. Он меня даже не пристрелит, а прирежет, мелькнула мысль. Но в руках у него оказался не нож, а шприц, который он воткнул в мою ногу. Препарат огненной волной разнесся по мышцам. Я закричала от резкой тянущей боли, следом пришли судороги, и я повалилась на пол. Сергей Илларионович больше меня не удерживал. Краем ускользающего сознания видела, как он выбегает прочь из здания.

— Где препарат, Адам! — Стас обрушил очередной удар с ноги на лежащего перед ним мужчину.