Эта книга, несмотря на свою краткость - тщательно выстроенное и захватывающее повествование. Два раза я прочел его, каждый раз за один присест, не в силах оторваться. Иногда, как будто вне главной темы повествования, д-р Франкл излагает свою собственную философию логотерапии. Он вводит ее в поток рассказа так осторожно, что только после окончания книги читатель понимает, что это глубокое эссе, а не просто еще одна жестокая повесть о концлагерях.

Из этого фрагмента автобиографии читатель узнает многое. Он узнает, как ведет себя человеческое существо, внезапно понимая, что ему «нечего терять, кроме его такой нелепо голой жизни». Нас поражает описание потока эмоций и апатии, сменяющих друг друга. Сначала на помощь приходит чувство холодного любопытства к собственной судьбе, на которую человек смотрит как бы извне. Потом - поиски стратегии сохранения остатков жизни, несмотря на незначительность шансов на выживание. Голод, унижения, страх и горькая обида на несправедливость становятся переносимыми благодаря глубоко хранимым в сердце образам любимых, религии, чувству мрачного юмора и даже проблескам врачующей красоты природы - будь то дерево или закат.

Но эти утешающие мгновения не порождают воли к жизни, если они не

помогают заключенному увидеть более глубокий смысл в своем бессмысленном

страдании. Именно тут мы встречаемся с центральной темой экзистенциализма: жить (в лагере) - это страдать; выжить - это найти смысл в страдании. Если вообще есть в жизни назначение, то должно быть назначение и в страдании, и в смерти. Но ни один человек не может получить готовый ответ, в чем назначение его жизни. Каждый сам должен найти его для себя и принять на себя ответственность за его выполнение. Если ему это удается, он будет продолжать расти как личность, несмотря на все унижения. Франкл любит цитировать Ницше: «Тот, кто знает, зачем жить, может вынести почти любое как.»

Каждая деталь лагерной жизни была направлена на то, чтобы лишить узника малейшей опоры. Все прежние стремления выкинуты на помойку. У заключенного остается только одно - «последняя свобода человека», способность «выбрать свое отношение к данным ему обстоятельствам». Эта последняя свобода, признанная и древними стоиками, и современными экзистенциалистами, приобретает жизненно важное значение в повествовании Франкла. Заключенные - просто средние, обычные люди, но некоторые из них, решив быть «достойными своего страдания», доказали, что человек способен подняться над своей внешней судьбой.

Как психотерапевт, автор, конечно, хочет знать, как овладеть этой чисто человеческой способностью; как пробудить в пациенте чувство личной ответственности за свою жизнь ради какой-то цели, какими бы мрачными ни были обстоятельства этой жизни. Франкл приводит потрясающий отчет об одном коллективном терапевтическом сеансе, который он дал своим сотоварищам-заключенным.

По просьбе издателя д-р Франкл добавил изложение основных принципов логотерапии (а также библиографию. Поскольку этот перевод не для публикации, я ее опустила. - Р.М.). До сих пор большинство публикаций его «Третьей Венской школы психотерапии» (предшественниками были школы Фрейда и Адлера) выходили на немецком языке.

В отличие от многих европейских экзистенциалистов Франкл не пессимистичен и не антирелигиозен. Напротив, для писателя, который в полной мере встретился (и продолжает встречаться) с вездесущностью страдания и сил зла, он с поразительной надеждой смотрит на способность человека подняться над тяготами жизни и открыть путеводную истину.

Я искренне, от всего сердца рекомендую эту книгу, эту сокровищницу драматического повествования, посвященную глубочайшей из человеческих проблем. Она обладает литературными и философскими достоинствами и является несравненным введением к наиболее значительному течению психологической науки нашего времени.

Gordon W. Allport

Профессор психологии Гарвардского Университета. 1959г.