Дружелюбно подталкиваю его локтем:

— Спасибо!

— Эти ребята к тебе приставали?

Мы стали ближе к колонкам: музыка здесь звучит громче, поэтому он наклоняется к самому уху, чтобы я могла его слышать.

— Да нет, просто донимали всякими глупостями. Говорили, что мне надо было переодеться в Кайли и что мне будет лучше со светлыми волосами.

Он делает испуганное лицо и качает головой.

— Это вряд ли.

Я хохочу.

— Разве нет?

— Точно нет. — Он приподнимает мои волосы, отпускает, и колосок снова ложится на плечо. Алекс ставит локоть на полку, выступающую из стены. Верхние пуговицы его рубашки расстегнуты, и с моего места видно, какая у него гладкая кожа на груди. Он опускает глаза и смотрит на меня, и я поспешно отвожу взгляд в сторону. До меня доходит, что ноги больше не болят.

— Когда ты приехала? — спрашивает он.

— Вчера. Я остановилась в отеле. Он недалеко, нужно пройти вверх по улице.

— А, понятно. — Он поднимает брови. — Никаких проблем с метро по ночам и последними поездами.

— А ты где живешь?

На мгновение на его лице проскальзывает тень огорчения.

— Я жил в Шордиче, но сейчас я живу у родителей в Крауч-Энде.

Я не знаю ни того, ни другого места.

— Восточная часть Лондона и северный район, — поясняет он, заметив мое замешательство.

— Ты жил со своей девушкой? — спрашиваю его, вникнув в суть.

— Да, — коротко отвечает он.

Едва ли он хочет это обсуждать, но меня снедает любопытство:

— Почему вы разошлись?

— А почему ты рассталась со своим парнем? — отбивается он.

Ладно, раз уж он захотел такую игру.

— Он переехал работать в Западную Австралию. Он техник по ремонту в крупной горнодобывающей компании. Отношения на большом расстоянии не пошли нам на пользу.

— А тебе не приходило в голову отправиться туда вместе с ним? — интересуется он.

— Нет. У меня прекрасная работа в Сиднее.

— Не судьба, видимо.

— Это точно. Будь иначе, мы бы постарались. Но мы были вместе всего лишь год.

— Попробовали бы восемь, — сухо вставляет он.

— Восемь? Вы встречаетесь восемь лет?

— Точно. Мы познакомились на последнем курсе универа.

— Сколько тебе лет?

— Недавно стукнуло тридцать. А тебе?

— Двадцать восемь.

Он запускает пальцы в волосы и ставит локоть обратно на полку. У него длинные темные ресницы. Интересно, какие у него глаза на свету. Зеленые или голубые?

— Так почему вы расстались? — снова интересуюсь. — Теперь твоя очередь, — напоминаю я с улыбкой.

Он передергивает плечами.

— Ну, знаешь, как такое бывает.

— Нечестно, — жалуюсь на отсутствие деталей.

— Какое-то время мы все отдалялись и отдалялись друг от друга. Может, кто-то ей нравился на работе, — признается он наконец.

— Она изменила тебе? — спрашиваю, насупившись.

— Вряд ли, — отвечает он. — Но думаю, она была бы не прочь. Теперь она может делать все, что душе угодно. — Он стискивает зубы и затем отхлебывает пиво. — Хотя, по идее, мы просто взяли тайм-аут, — мрачно добавляет он.

— Что вообще означает этот тайм-аут? — с раздражением спрашиваю я. — Разошлись вы или нет?

Он закатывает глаза.

— Мне тоже не нравится такое определение. На самом деле она просто хочет еще погулять, а я должен сидеть сложа руки и ждать ее. Вот тогда она настроится на семейную жизнь, — с сердитым видом он снова делает глоток.

— Так не сиди и не жди сложа руки, — советую ему, — поступай, как она.

Наши глаза встречаются. Он смотрит в упор, и меня охватывает волнение.

Кто-то зовет его. Я вздрагиваю от этого вопля и поворачиваюсь как раз вовремя: перед нами возникает Найджел, который намеревается взять еще выпивки.

— А мы решили, что ты ушел домой! — с удивлением восклицает он.

Смотрю ему за спину и вижу Брайана. Он танцует с Келли и Марией?

Видимо, остальные двое ушли.