Что касается Марэ, то ее ждет там куча долгов и неприветливая, полная неопределенности голодная зима. А Мэдди не хотела голодать.

Значит, остается Ледо и удручающая перспектива.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Мэдди снова сосредоточила внимание на высоком мужчине, продолжавшем кружить по помещению.

Его методичные, настойчивые поиски и даже манера двигаться завораживали ее. Вот он остановился, провел растопыренными пальцами по волосам и огляделся вокруг. Досадно было, что он никак не мог найти свою пассию, и Мэдди выпила за него, пожелав ему удачи.

Он повернул голову в ту сторону, где сидела Мэдди, задержал на ней взгляд и тут же возобновил свое решительное проталкивание к декорированной лебедями и сатирами платформе.

«Странно – ведь здесь сижу только я. – Недоуменно нахмурившись, Мэдди поставила стакан с пуншем. – Наверное, спутал меня с кем-то. Может быть, стоило воспользоваться этой ошибкой и обменяться с ним парой поцелуев? Как приятно было бы стискивать эти мускулистые плечи, тогда как его губы прижимались бы к моим…»

Они не отрывали глаз друг от друга, пока он приближался к ней. Мэдди перестала замечать суетившихся внизу пьяных мужчин, слышать фальшивый, визгливый смех куртизанок.

Он поднимался, перешагивая через две ступеньки. Когда он встал перед ней, она ахнула. Ее глаза находились вровень с его пахом, и Мэдди отчетливо видела, что он… возбужден. Она медленно подняла лицо вверх.

Он смотрел сверху вниз, молча, протянув ей свою большую руку. У него были черные глаза. Мэдди никогда не встречала людей с таким пристальным взглядом. Она прерывисто вздохнула.

Удар молнии, любовь с первого взгляда. «Нет-нет. Не нужно мне никаких молний!» – подумала Мэдди. У нее не было никакой мечтательности, и она всегда отличалась достаточной практичностью. А сейчас она не имела понятия, откуда возникла такая мысль, хотя выражение «удар молнии» имело и другое, более проникновенное значение.

Ей жутко хотелось опереться на предложенную руку. Одной рукой она стиснула свой стакан, другой вцепилась в оборки платья.

– Извините, сэр. Я не та, кого вы ищете, к тому же не из тех женщин, что… э-э… собираются здесь.

– Я знаю это. – Бережно, но крепко он взял ее за локоть и поставил на ноги. – Если бы вы были одной из тех женщин, я не стал бы искать вас. – У него был выраженный шотландский акцент, а голос такой завораживающий и хриплый, что ее пробирала дрожь.

– Но я не знаю вас, – выпалила, задохнувшись, Мэдди.

– Скоро узнаешь, девочка, – ответил он, и Мэдди поморщилась. Но прежде чем она успела ответить, он взял у нее стакан и отставил в сторону, потом, подхватив ее под руку, повел с платформы.

За право стать подтверждением ее окончательного падения внутри Мэдди боролись два порока: чрезмерное любопытство и обостренное чувство гордости. Ей представилось, что эти две черты ее характера устроили бег наперегонки, словно лошади на бегах, на которых она время от времени играла. В данный момент в лидеры вырвалось любопытство, настойчиво требовавшее послушать, что скажет Шотландец, хотя Мэдди догадалась, что он ведет ее к расположенным в ряд вдоль дальней стены склада комнатам. Она усмехнулась. Это были комнаты, в которых проститутки обслуживали своих клиентов.

Он открыл первую попавшуюся дверь. Внутри, в тускло освещенной комнате, на коленях перед молодым мужчиной стояла женщина и добросовестно работала ртом, в то время как молодой человек, склонившись, щипал ее набухшие розовые соски.

– Вон отсюда, – спокойно, но с явной угрозой скомандовал Шотландец. – Сейчас же.

Женщина, очевидно, осознала опасность раньше своего пьяного клиента. Она оттолкнула его, подтянула корсаж и вскочила на ноги.