Сделав зарядку, поплавав в бассейне и приняв душ, пошел будить Машу и звать ее на завтрак. Только нагнулся, чтобы поцеловать ее, спящую, как она открыла глаза, обвила меня за шею руками и повалила на постель. В общем, все закончилось постельными боями к обоюдному удовольствию. Наконец, оседлав меня в позе наездницы, Маша потребовала от меня просить пощады, что я и сделал в обмен на завтрак. Птичка полетела в ванную комнату приводить себя в порядок и прихорашиваться, я же лежал расслабленный и думал, до чего же все хорошо и не надо никаких титулов и богатств — самую большую награду я уже получил. К сожалению, пока мы занимались любовью, время утренней прохлады прошло и на улице стало слишком жарко, чтобы ехать в Афины. Решили посидеть в тени, пока не спадет жара и совершить вечерний променад.

Ближе к вечеру отправились в порт, благо недалеко. На рейде все те же корабли — дальше в море — «Владимир Мономах», пришедший из Нагасаки[9], но не взятый на стрельбы из за старых орудий с изношенными стволами и посыльный минный крейсер «Лейтенант Ильин», который уйдет вперед эскадры в Петербург с дипломатической почтой и списанными с эскадры моряками (кто после болезни, а кто и по дисциплинарке). Проехали вдоль пирса (к дому был приписан экипаж, запряженный сивым мерином неопределенного возраста, полагаю, что достаточно преклонного, которым правил садовник-дворецкий. Сначала нас везде сопровождал Ефремыч с револьвером, потом, убедившись, что в Афинах безопасно, он все чаще стал оставаться дома. Вот и сегодня он отпросился, чтобы успеть привести в порядок мой дипломатический «прикид», почищенный и поглаженный, но кое-где требующий починки.

Я путешествовал в белом мундире с шейным орденом Св. Владимира 3 степени с мечами (его полагалось носить при практически любой форме, кроме вицмундира с глухим воротником) и фуражке. Маша была в летнем платье цвета беж, как уверяла фрейлина королевы, сшитом по последней парижской моде, кружевной шляпке с кружевным же зонтиком от солнца. Впрочем Маше все шло и талия у нее была идеальной без всяких корсетов и прочих орудий пыток для дам конца века. Проехав русскую стоянку военного порта, заметил у причала странное судно длиной около тридцати метров, обтекаемой веретеновидной формы, ржавое, но все же в нем можно было угадать подводную лодку с башенкой-рубкой и торпедными аппаратами снаружи корпуса[10]. Попросив нашего возницу остановится (грек худо-бедно но понимал по-французски и по-английски). Маша с ее склонностью к языкам уже знала около сотни слов на новогреческом и с русским у нее обстояло уже очень неплохо, она иногда путала падежи и окончания слов, но все реже и реже. Разглядывая «Наутилус» мы не заметили, как рядом остановился экипаж и какой-то человек, приблизившись и обратившись к нам по-русски как «Ваша светлость и Ваше императорское высочество», попросил Машу, чтобы она позволила ее мужу (то есть мне) уделить несколько минут внимания и своего драгоценного времени. Сначала я принял незнакомца за корреспондента, тем более. Что русский у него был с акцентом, но что-то мне этот акцент напомнил..

Ба, да это же мсье Базиль, господин Захарофф собственной персоной!

— Ваше превосходительство, светлейший князь Александр Павлович! Наслышан о ваших подвигах в Эфиопии, следил по немногочисленным газетным публикациям и фотографиям, вот и сейчас в петербургской «Неделе» цикл очерков корреспондента Павлова, бывшего рядом с вами. Очень живо пишет и фотографии его произвели просто фурор!

— Что вы, мсье Базиль, я в отставке. Машенька, позволь тебе представить господина Базиля Захароффа, известного негоцианта и торговца оружием. Представляешь, он продал это железное чудовище грекам, а потом напугал турок чудо-оружием подводного хода и они купили сразу две подводных лодки.