— Да, бомбы — вещь хорошая, тем более, что они не попадают под действие Гаагской конвенции о разрывных боеприпасах, там речь идет только о запрете оружия с весом менее 400 граммов, а эта малая граната весит пятьсот граммов, есть еще и с вдвое большим содержанием взрывчатки — там вес более 700 граммов, но разлет осколков этой бомбы до двухсот метров, то есть, это оборонительное оружие, применяемое из укрытий, окопов или со стен крепостей. И еще стоимость, в отличие от вашего пулемета, это — очень дешевое оружие, которое может изготавливаться на любой фабрике в любой стране, при наличии взрывчатки, конечно. Я бы согласился обменять лицензию на бомбы на лицензию на пулемет для производства в двух странах (бомб же тоже два вида).

Дальше пошла нудная торговля, по поводу ТНТ, я бы не хотел пока давать на него лицензию, взяв обязательство на минимальный предоплаченный объем поставок для производства бомб. Когда Захарофф утомился, я задал ему вопрос в лоб — а за какую сумму в золоте он продал бы патент на «Максим»? Делец стал что-то лепетать о том, что патент является собственностью акционеров и каждому принадлежит его доля согласно числу акций, так, мол, в уставе было записано, когда «Максим» принес свой патент в качестве «вступительного взноса» в компанию.

— И во сколько же вы оценили тогда тридцатипроцентную долю Хайрема Максима?

— Это было около десяти лет назад и франк стоил немного по другому, но, если это будет золото, то в сумму, эквивалентную двумстам тысячам франков.

— То есть, это будет десять тысяч двадцатифранковых монет по 6,45 граммов золота 900 пробы в каждой или 64 с половиной килограмма золота, не так ли, мсье Базиль? И это эквивалентно 33,3 %; акций вашей компании, если сам патент на пулемет является собственностью акционеров пропорционально их вкладу в компанию? Вы также обмолвились, что Торстен Норденфельт владел сорока процентами акций компании, десять принадлежали господам из «Виккерса», а ваша доля составляла контрольный пакет в пятьдесят процентов и одну акцию?

— Все совершенно правильно, ваше превосходительство.

— Хорошо, мсье Базиль, а если я выкуплю долю Торстена в сорок процентов акций, внеся эти шестьдесят четыре с половиной килограмма золота и добавив лицензию для всех акционеров нашей компании на изготовление ручных бомб с обязательством поставлять минимально предоплаченное количество взрывчатки к ним? И как у вас делится количество лицензий на выпуск пулеметов в зависимости от вклада акционеров?

— Ваша светлость, мне было бы приятно видеть вас в числе акционеров и я счел бы за честь совместное дело с вами, но все же я должен запросить британских акционеров (по уставу у нас не может быть более пяти акционеров, сейчас, если считать Торстена и меня, четыре). Лицензии каждого рассчитываются от деления десяти на процент участия, то есть я обладаю пятью лицензиями на пулемет, а господа из туманного Альбиона — одной (но им хватает, поэтому они и не спешат с расширением участия).

— Если так, то, практически, по рукам, поскольку контрольный пакет компании у вас — вы и принимаете решение, и, поскольку вы мне сказали «да» о согласии видеть меня акционером, то так оно и будет. Если господа из «Виккерса» заупрямятся, то я могу купить и их пакет акций. И вообще, давайте без титулов и званий: зовите меня по имени и отчеству и я вас также буду величать, как вас звали в России — Василий Васильевич, устраивает?