Раньше кружку сильно помогал мой папа. Но потом у него начались проблемы в бизнесе. Мы тщетно искали новых меценатов. Тех, кто захочет бескорыстно вложиться в десткий спорт.

Кружок был на грани закрытия. И вот такая радостная новость!

— Неужели, кто-то согласился, Вера Александровна? — спрашиваю воодушевленно.

Мне нравится заниматься с девочками. Видя, в каком положении кружок, я даже отказалась от зарплаты. Поэтому с горечью думала о том, что придется распрощаться с любимым занятием.

— Да, — отвечает Вера Александровна, — представляешь позавчера позвонили. Какая-то крупная компания. Я не запомнила название. Сегодня надо будет уточнить.

Она смотрит на часы.

— Они будут с минуты на минуту. Поторопи девочек в раздевалке.

Я ухожу за девочками. В раздевалке, как обычно, смех и перешептывания. За время переодевания девочки успевают обсудить все новости за день. Потому что во время занятия строго запрещено открывать рот.

Я поторапливаю их и мы входим в зал.

Вера Александровна стоит у окна с двумя мужчинами, которые сейчас повернуты к нам спиной. Пока девочки встают в позиции, я подхожу к ним.

— Ах, вот, и девочки, — восклицает она, увидев меня. — Познакомьтесь, — теперь она обращается к мужчинам, — это Милана. Наш тренер.

Мужчины оборачиваются одновременно и я инстинктивно делаю шаг назад. Как тогда в лифте.

Передо мной стоит Дамир. Кажется, так его представил папа.

Опять это ледяное, абсолютно безжизненное лицо и злость в глазах. Только это я вижу в нем во все наши встречи.

Он окидывает меня быстрым взглядом, от которого становится не по себе. Я в короткой майке и шортах. На наших занятиях не бывает мужчин, поэтому нечего стесняться. К тому же мне гораздо удобнее заниматься именно в этой одежде.

Но сейчас от колкого взгляда черных глаз мне хочется спрятаться хотя бы за Веру Александровну.

К счастью, он быстро отводит от меня взгляд.

Вера Александровна что-то говорит мне, рассказывает про спонсоров. Но я ничего не слышу. Только гул в ушах.

— Давайте мы вам покажем, что умеют наши воспитанницы, — говорит раскрасневшаяся от волнения Вера Алексанлровна.

— Это лишнее, — обрывает ее порыв ледяной голос. — Давайте обсудим организационнные моменты и мы вас покинем. Чтобы не мешать никому.

Дамир бросает быстрый взгляд на меня и усмехается, видя как я сначала бледнею, а потом начинаю покрываться красными пятнами.

Поворачивается к моему руководителю.

— Почему в таком помещении работаете? Это же промзона. До метро пять километров. Занятия заканчиваются вечером. Дети как с тренировки возвращаются?

Он говорит все это так, что мы с Верой Александровной начинаем чувствовать себя виноватыми. Во всем. Даже в том, что просто нет денег на другое нормальное помещение.

— Детей забирают родители, — оправдывается Вера Александровна.

— А Вы? — он смотрит на нее. — И тренеры?

При этом продолжает смотреть только на нее. И я испытываю облегчение от этого.

— За мной и тренерами приезжают мужья, — докладывает как на плацу Вера Александровна.

Да, почему вообще мы должны перед ним оправдываться? Я отхожу от первой нездоровой реакции на него и чувствую, как накатывает возмущение.

— Вам не стоит беспокоиться об этом, — говорю громко. Слишком громко.

Он поворачивает голову в мою сторону и удивленно смотрит на меня. Не отвечает. Опять возвращается к разговору с моим руководителем.

— Помещение надо менять, — твердо произносит он.

— Но у нас договор, — пытается поспорить Вера Александровна.

— Сергей, — Дамир обращается к своему молчаливому спутнику, — посмотри договор. Что там можно сделать. Вы же покажите нам документы?

Вера Александровна кивает и предлагает им пройти с ней. Сергей идет следом, а Дамир не двигается. Мы остаемся одни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍