Девушка опять затянулась, но не ответила, продолжая курить и молчать.

— Не хочешь говорить? Теперь, когда ты видишь на что я пошла, вся твоя напускная тревога исчезла?

Мне до одури хотелось верить, что Энн не такая. Что она действительно переживает обо мне, и что моя сестра не стала ей обузой в свои последние месяцы жизни. Потому что на лице Энни это и было. Выражение того, что девушка устала от всего, и больше не готова ввязываться в проблемы по сути чужих людей.

— Мы с Иззи были много лет вместе, Грета. С самого первого дня, как я перевелась в старшие классы вашей школы, мы с ней были вдвоем. Это ты не замечала ничего. У тебя были свои цели. А я любила твою сестру вместо тебя.

Раньше подобные слова, вызвали бы во мне волну ярости к девушке. Я бы попыталась ужалить её побольнее в ответ.

Но это было, будто в другой жизни. Той, которая закончилась полгода назад рядом с телом моей сестры, лежащей в гробу. Посиневшая кожа красивого лица, и холодная маска, как печать смерти на близком человеке.

Некоторых это не способно изменить. Люди вообще не меняются, но со мной случилось иначе.

Я испугалась. Именно страх, который был вызван видом моей мертвой сестры, которая была слишком на меня похожа, родил внутри совершенно другого человека.

До дрожи боялась даже мысли, что на её месте могла лежать я. Это меня могли похоронить в двадцать три и захлопнуть над головой крышку гроба навсегда.

Эгоизм породил ещё худшую отраву — страх, что судьба отплатит мне за равнодушие и убьет точно так же.

Я свернула на свою улицу и молча шла по узкому тротуару вдоль домов своих соседей. Шла и обдумывала то, что произошло.

Грызла сама себя, после разговора с Энн, в результате ощутив явственно, что привязали меня, а не я.

Моей целью было привязать одного из них к себе, втереться в доверие и попасть в круг общения, в котором за год до своей смерти жила Изабель.

Они прекрасно знали, кто я. Естественно и Ли, и его ублюдки друзья были в курсе того, что Грета Делакруз родная сестра Изабель Делакруз, и перевелась из Гарварда.

Сперва я и не думала, что моя игра зайдет настолько далеко. Если бы не то, что мне отдали в общине.

Простую тетрадь, куда моя сестра записывала все свои греховные мысли.

"Тетрадь для исповеди", в которой я впервые увидела имя "Майкл Ли".

И то что я прочла…

Именно это не оставило мне выбора. Этот парень был единственным, то мог знать что произошло два года назад на той вечеринке, где Изабель впервые попробовала наркотики.

Спал ли он с моей сестрой? Я не могла знать, наверняка, но то что Иззи боготворила эту тварь и готова была отдать всё ради его внимания к себе — это факт.

Именно подобное она и писала в своей тетради:

"Сегодня меня посетила первая мысль о том, что я умираю. А самым страшным стало осознание того, что виновата в этом сама.

Но Май успокаивает меня. Я смотрю на него и мне становится легче принять то, во что я превратила свою жизнь.

Один разговор с ним в кампусе, и я снова хочу жить. Один взгляд на него, на его руки, лицо, тело и я хочу снова стать тем, кем была когда-то.

Но это грех… Этот парень само олицетворение грехов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так говорит наставник.

Мистер Абрахамс запретил мне даже думать о Майкле и его друзьях. Он запретил мне ходить на лекции, и заставил три недели просидеть в этом захолустье.

И мама поощряет это.

"Это путь к спасению!" — говорит она.

Но я знаю, что меня не спасти. Ведь вчера опять сорвалась. Сбежала, и поймав машину у шоссе, вернулась в Сиэтл за новой дозой.

Получить её не тяжело. Просто попросить и тебе запихнут отраву прямо в зубы, чтобы ты продавала себя с ещё большим удовольствием. Отдавала свое тело так, словно сама этого хочешь.