Кролик великолепна: после нее и мысли чище, и тело отдохнувшее.

Но закончить висевший проект не смог – позвонил Эден:

– У твоей малышки неприятности, – с ходу сообщил он.

Я откинулся на кресле, повертел в руках карандаш. Чертежи были отставлены в сторону, туда же направились очки.

– Все настолько серьезно? – лениво спросил. До сих пор в теле перекатывалась нега от полученного ночью удовольствия.

– Более чем. У Скотта все же явно что–то осталось из его состояния. Более подробный отчет дам при встрече, как и всегда, только через несколько дней. Я дам знать.

Интересно, однако.

– Хорошо. До встречи тогда, – я попрощался.

– До встречи, – и Эден отключил звонок.

Все же Эден МакКуин – профессионал с неплохими связями. За столь короткий срок сумел раздобыть информацию. Ладно, забудем сейчас кролика примерно до вечера, необходимо поработать.

Надел очки и вновь погрузился в работу. На этот раз никто до вечера не беспокоил. А вот вечером я сам решил позвонить сладкому кролику, чтобы немного развлечься. Я сегодня герой: половину дедлайна разгреб, осталось еще столько же.

– Добрый вечер, Элизабет, – мне безумно нравилось произносить ее имя.

– Здравствуйте, мистер Харрисон, – голос малышки звучал глухо.

– Ты сейчас где? – спросил, уже вкушая еще один незабываемый вечер.

– В “Павлином переулке”, – с заминкой ответила девочка.

Этот же ресторан находится в отеле, где мы с Элизабет вчера развлекались. Что она там забыла?

– Жди, я приеду. – Коротко ответил и отключился.

Так что же она делает в “Уолдорф–Астории”?

/Элизабет Скотт/

Джорджина нас потащила в ресторан, который находился в лобби гостиницы, где она остановилась! Нику пришлось забыть о своем свидании, а мне свои нервы, потому что приехали мы в тот самый отель, где вчера я и Джеймс…

В общем, мое и так не самое лучшее настроение стало просто скверным. А мать все говорила, и говорила, раздражая еще больше. Как бы то ни было, я ее люблю, да но по–своему и где–то глубоко в душе. А еще предпочту любить ее и дальше на расстоянии.

– Лиз, не витай в облаках, – мне сунули в руки меню. – Заказывай давай.

Прошлась меню, посмотрела на цены и… И вернула меню матери. Уж после всего свалившегося на меня я знаю цену деньгам.

– Прости, Джорджина, но я теперь не дочь миллионера.

– Но я сама заплачу! – с жаром ответила она. – Я же здесь и с этого момента всегда буду с вами, детки.

Только почему ее не было тогда, когда я еле держалась? Когда продавала то последнее, что не продал сам отец, – наш дом, чтобы заплатить по счетам и похоронить папу? Где она была, когда страдал Ник? Когда он даже меня не узнавал, не ел ничего, просто не мог в руках ложку держать?! Когда пришли те, у кого брал наркоту Николас в долг?! Когда я ввязалась во все это – в отношения с Харрисоном, на работу, которая легко меня подставила уже спустя неделю?! Где она была?!

– Ник, мы уходим, – звенящим от злости голосом произнесла я, вставая.

Братик был полностью на моей стороне и тоже считал эту пустую трату денег блажью. Только, в отличии от меня, молчал и листал уже полчаса меню.

– Элизабет! – Джорджина взяла мою ладонь, сжала в своей. – Сядь, пожалуйста.

Чувствуя невероятную злость и раздражение, села.

– Я так хотела сделать вам приятное, – принялась давить мне на совесть она. Что–что, а ее я все же знала очень хорошо. Потому что она вообще не меняется с годами. Не только внешне, увы. – Я виновата перед вами, да, мне не исправить свое отсутствие в ваших жизнях походом в ресторан, но я стараюсь, понимаете? В силу своих возможностей и мировоззрения…

Ее что, инопланетяне подменили? Однако выслушать до конца пламенную речь родительницы и узнать, подменили ли или мне не дал звон телефона.

– Прости, но я отойду? – спросила у Джорджины. Звонил мой личный кошмар, поэтому нельзя не ответить.