— Это тюрьма, дорогуша, в которой запрещено крутить задницей, лезть, куда не просят и открывать рот без дела. Всего три правила — осилишь?

— В тюрьме есть право на телефонный звонок и свидание с близкими, — мягко ответила она. — Не с тобой, конечно.

— Правило номер три: не открывать рот, или я найду, чем занять его. — Я не удержался и бросил выразительней взгляд на розовые губы. И почему красивые бабы обязательно суки? Дэдэ шумно выдохнула, отводя глаза, и кивнула в знак согласия. — Соглашаешься жить по правилам? Или на то, чтобы я нашел применение твоему чудесному ротику?

Черт, мне даже на мгновение захотелось, чтобы Дэдэ начала бодаться. Чего у нее не отнять, так это умения доставлять мужчине удовольствие. Словно она в университете профессиональных шлюх училась. Причем была такой по призванию, а не от нужды, как некоторые.

— Буду жить по правилам, — она мягко высвободилась, нервно поправив волну темных волос.

Я испытал разочарование. И даже немного уважение. Совсем чуть-чуть.

— Какую мне можно занять комнату?

— Любую, кроме моей.

Я не стал дожидаться и интересоваться, какую из гостевых спален выберет она, главное, чтобы по возвращении не обнаружить ее у себя в кровати, голую и с раздвинутыми ногами. Было уже, проходили. Глаз снова упал на обтянутую джинсами задницу — член в штанах ожил. Да что со мной такое?! Я ж ее во всех позах имел, видел со всех сторон, трогал, пробовал, а внутри предвкушение, будто впервые девочку завалить хочу.

— Не жди сегодня, — бросил, схватил сумку с одеждой и отправился в фитнес-клуб. Нужно потренироваться и снять напряжение. О том, что можно поехать и потрахаться как-то не подумалось. Потому что думалось только в направлении стоячих сисек и стройных ножек моей, мать его, законной жены!

Следующие несколько дней мы на удивление прожили мирно. Дэдэ практически не отсвечивала: когда я возвращался из офиса, она либо спала, либо медитировала у себя в спальне, но я ее не видел и не слышал, только скупой свет, пробивавшийся из-за двери, говорил, что она ночует здесь.

Я не спрашивал, чем она занималась днем. Дэдэ, естественно, не отчитывалась. Единственное, что меня интересовало: спать она должна в моем доме, и пояс верности на все свои дырки пусть нацепит. Слушок, что мы снова живем вместе, уже пробежался среди светской тусовки. У нас много общих знакомых и ареал обитания один — если Дэдэ плевать на свою репутацию, марать мою не позволю. Я не гребаный олень, чтобы с рогами ходить. Я и так много ей позволил, когда выгнал. Мы ведь, черт возьми, еще женаты!

— Ты где летаешь? — Том даже ладонью у меня перед лицом провел. — Я тут для кого распинаюсь?

— Черт, задумался.

— Последний раз, когда ты сидел с таким лицом — налоговая с проверкой пожаловала.

— Хуже, — ответил я. — Мы с Дэдэ снова живем вместе.

Том удивленно вскинул брови, затем встал, обошел широкий стол и потрогал мой лоб.

— Странно, вроде лихорадки нет. Это, наверное, психическое.