Можно еще добавить глупое бабское — «ради всего, что у нас было», но… Ведь ничего так и не случилось. Он причинил мне боль. Я — ему. И забыли. Потому что он снова прав, прошло черте сколько времени. И не только мечты поблекли. Но и воспоминания. Ничего не осталось, да. Зря я пришла.

— Выпустить? А ты уже решила, что мне предложишь за это?

Он насмехается надо мной. Я это понимаю. Но почему-то даже не злюсь. Есть в этой насмешке что-то еще, чего я пока не могу идентифицировать. Он как будто и над собой смеется.

— Все, что угодно, — поднимаю ресницы. Мне не жалко. Для него — нет. Положа руку на сердце, я бы не отказалась испытать, наконец, как это — быть с ним. Под ним… Как угодно. Стоит об этом подумать, и кондиционированный воздух в комнате становится густым и тягучим, как мед. Им не дышишь, его с жадностью поглощаешь. Ожидание невыносимо. — Ну, так что?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вот прямо все, что угодно?

— Да, — выдыхаю остатки кислорода, и больше не дышу. Ринат отрывисто кивает.

— Это все, что ты хотела сказать?

Растерянно пожимаю плечами. Рядом с ним я почему-то совершенно не владею собой, хотя могу и регулярно практикую. В конце концов, выдержка — немаловажная составляющая моей работы.

— Тогда не смею тебя больше задерживать.

— Но… мы ведь ничего не решили?

— Я не могу тебе обещать ничего конкретного. За исключением небольших поблажек там, где это будет возможно. И ничего сверх. Если тебя это устраивает, я заеду за тобой завтра в восемь.

Его взгляд выжигает на моем лице дыры. Он как будто чего-то ждет, и, понимая это, я торопливо киваю:

— Да, конечно.

Сделка — сильно так себе. Но ведь и я в отчаянном положении. Сейчас я готова ухватиться за любой якорь, пусть даже такой хлипкий. Другого, один черт, нет.

Я выскакиваю из-за стола, пока Орлов не передумал. Хватаю оставленную на столешнице сумочку и нечаянно задеваю своей ладонью его плечо. Ринат брезгливо отдергивает руку. Мои губы складываются в циничную улыбку. Да, у меня было много мужиков. А он весь такой чистенький, что аж тошно. Но знаете, что? По крайней мере, я никого не обманываю. Он может сколько угодно корчить из себя «я не такого», но стояк у него в штанах говорит об обратном. И может, я ни черта не знаю о чувствах, но в стояках я, какой-никакой, спец.

Как выхожу из его квартиры — не помню. С трудом отыскиваю среди домов машину. Забираюсь в салон. И опускаю на руль гудящую голову.

Я не была нимфоманкой. Ничего такого. Секс для меня был своеобразным стоп-краном. Когда я чувствовала, что жизнь выходит из-под контроля, что меня заносит куда-то в… счастье, я дергала за ручку и снова окунала себя в грязь. Наверное, тут возникает резонный вопрос, зачем? Знаете, иногда с женщиной происходят страшные вещи, после которых она просто не позволяет себе быть счастливой. Не считает себя достойной…

Впрочем, и это тоже в прошлом, — проговариваю вслух, глядя на себя в зеркало заднего вида.

Да. Это в прошлом! И точка. А то, что случится завтра — совсем другое. Это — сделка. И мои тараканы здесь ни при чём. Беру трубку. Набираю номер подруги.

— Наташа?

— Ну, слава богу! Я уже извелась вся!

— Так чего не позвонила?

— Боялась помешать. Как все прошло? Ты с ним поговорила?

— Да.

— И к чему пришли? Он дал тебе какие-нибудь гарантии?

— Нет. Ничего конкретного. Просто пообещал некоторые поблажки.

— Ну, это уже немало, не так ли? — осторожно интересуется Наташа.

— Да. Конечно. Ты права.

— Выходит, он решил помочь тебе по старой дружбе? Или…

— Или, — шепчу я.

— Сашка! — возмущенно шипит Наташа.

— Да знаю я, Наташ. Знаю… Только не надо. Ладно? Ты бы сама на моем месте, как поступила?

Ответом мне становится тяжелый вздох подруги.

Глава 4

Ринат