Мы с Ниной переглянулись. Сердце у меня стучало, как эхо ударов в дверь, но я пыталась сохранить хотя бы внешнее спокойствие.

Десять лет… Изменилась ли она? А я изме-нилась?

Я проглотила ком в горле.

В высоком атриуме коридора послышались шаги Фло, лязгнул замок на тяжелой двери, зазвучали голоса.

Я прислушивалась изо всех сил. Это не Клэр. Голос, который я различила за смехом Фло, был отчетливо… мужским?

Нина перекатилась на живот и приподнялась на локте.

– Так, так, так. А вот и наша игрек-хромосома пожаловала.

– Нина…

– Ну что? Что ты на меня так смотришь? Идем, познакомимся с единственным кобелем на этом сучьем сборище.

– Нина! Хватит!

– Хватит что? – Она встала.

– Хватит говорить пошлости.

– Какие пошлости? Я использовала метафору в чисто зоологическом смысле!

– Нина!

Но она уже поскакала вниз прямо в носках, и через мгновенье я услышала ее голос: «Привет, мы вроде незнакомы».

Вроде незнакомы. Точно не Клэр. Я сделала глубокий вдох и пошла вниз.

Сначала я увидела их сверху, с лестницы. У девушки – очевидно, Мелани – были гладкие черные волосы, собранные в узел на затылке. Она улыбалась и кивала, слушая щебет Фло, и при этом не переставала рассеянно тыкать в экран телефона.

Рядом стоял парень с чемоданом «Берберри». У него были блестящие каштановые волосы, безукоризненно белая рубашка – явно после прачечной, ни один нормальный человек так хорошо бы ее сам не отгладил – и серые шерстяные брюки, идеально посаженные, наверное какой-нибудь «Пол Смит». Услышав мои шаги, он посмотрел наверх и улыб-нулся.

– Привет. Меня зовут Том.

– Привет, я Нора.

Я заставила себя спуститься до конца и протянуть ему руку. Его лицо казалось смутно знакомым, но я никак не могла вспомнить, где его видела.

– А ты, наверное, Мелани?

Девушка оторвалась от телефона и подняла на меня глаза со смущенной улыбкой.

– Э-э, да, привет. Извините, я просто в первый раз уехала от ребенка. Ему полгода, оставила дома с папой. Очень волнуюсь, а телефон что-то совсем не ловит…

– Да, тут проблемы с сотовой связью, – сказала Фло виноватым голосом; она раскраснелась, то ли от нервов, то ли от восторга. – Ловится только в саду на холме и с балконов – в зависимости от того, какой у тебя оператор. Но в гостиной есть местный телефон, пойдем, я тебе покажу.

Они ушли, а мы с Ниной остались в компании Тома. Я все не могла отделаться от ощущения, что где-то его видела.

– Вы с Клэр вместе учились или работаете? – неловко спросила я.

– Ну, в театральных кругах все друг друга знают. На самом деле нас с ней мой муж познакомил – он режиссер.

Нина лукаво подмигнула мне у него за спиной. Я сделала ей страшные глаза, чем несколько озадачила Тома.

– В общем, мы с ней познакомились на благо-творительном вечере «Королевской театральной компании». У Брюса там была постановка, а мы с Клэр разговорились о работе.

– А ты актер? – спросила Нина.

– Нет, драматург.

Писателю всегда удивительно встречать кого-то из своего цеха. Сразу возникает некое чувство товарищества, тайная связь, как у масонов. Интересно, так у всех? Может, сантехники чувствуют то же самое при встрече с другими сантехниками и бухгалтеры тайком кивают друг другу?.. Хотя, наверное, дело в том, что у писателей не так много шансов встретиться. Все-таки большую часть времени мы проводим за работой в уединении.

– А Нора книги пишет, – ввернула Нина, цепко глядя на нас с таким видом, словно выпустила на ринг двух бойцов в легком весе.

– Правда? – Том посмотрел на меня совсем другим взглядом, будто только что увидел. – Какие?

Ненавижу этот вопрос. Никогда не любила обсуждать то, что пишу: так и не смогла перебороть в себе ощущение, что чужие люди копаются в моих личных мыслях и чувствах.

– Э… романы, – туманно ответила я.