– Отложите вашу поездку. Вы последуете за мной на берег!

– Вот как! Какое вы имеете право требовать этого?

– Никакого, я просто уведу вас отсюда.

Дженнисон рассмеялся, но в этом смехе чувствовалась скрытая ненависть к Джону. Такая же ненависть вспыхнула и в сердце Джона при виде наглой физиономии адвоката. Он вспомнил Дэна Уинтерслипа, убитого на походной кровати. Вспомнил Дженнисона, спускавшегося с Барбарой с мостков в день прихода «Президента Тайлора» в Гонолулу и нежно придерживавшего ее за талию, вспомнил выстрелы из-за угла, рыжего матроса, с которым ему пришлось драться. И жажда борьбы снова охватила его.

Резкий звук сирены прорезал воздух.

– Убирайтесь вы отсюда, – прошипел Дженнисон. – Я провожу вас до мостков и…

Он осекся, поняв всю опасность этого плана. Дженнисон быстро опустил правую руку в карман, Джон инстинктивно схватил графин с водой и запустил им в Дженнисона. Тот нагнулся, и графин, пробив стекло, упал на палубу. Стекло зазвенело, но никто не обратил на это внимания. Джон увидел, что Дженнисон кидается на него и что-то блестящее сверкает в его руке. Он отскочил в сторону, бросился на спину Дженнисона и заставил его опуститься на колени. Крепко схватил запястье Дженнисона, державшего браунинг. Несколько секунд пробыли они в таком положении, а затем Дженнисон стал медленно приподниматься с колен. Рука, державшая револьвер, пыталась освободиться от сжимавших ее тисков.

Джон напрягал все силы, чтобы не выпустить ее, но в данном случае ему пришлось иметь дело с более могучим противником, чем рыжеволосый матрос. Джон чувствовал, что силы его тают. Еще минута и Дженнисон освободит руку. Что дальше? Вполне ясно. Дженнисон не выпустит его на берег, а пристрелит ночью на пароходе. И последним отчаянным усилием он стиснул руку противника.

И вдруг в отверстии разбитого стекла появилось торжественное лицо цвета слоновой кости. Рука с револьвером просунулась в каюту.

– Мистер Дженнисон! Бросьте револьвер, – приказал Чарли Чан, – или я буду вынужден сделать прискорбное отверстие в принадлежащем вам и важном для жизни органе.

Браунинг Дженнисона звякнул о пол; в тот же момент дверь каюты раскрылась и в нее вошел Хэллет в сопровождении Спенсера.

– А, мистер Уинтерслип! А вы что здесь делаете? – И, сунув в карман зеленого пальто Дженнисона записку, он сказал: – Дженнисон, следуйте за нами, вы нам нужны.

У спуска на мостки Хэллет остановился.

– Надо подождать Хепворта! – сказал он.

– Чарли! Чем я могу отблагодарить вас? Ведь вы спасли мне жизнь! – проговорил Джон.

Чан отвесил низкий поклон.

– Мое собственное удовольствие не может быть высказано в словах. Я не раз уже спасал жизнь людям, но еще ни разу не спасал человека, жизнь которого началась бы в высококультурном городе Бостоне. Нестирающаяся приятная надпись на золотом свитке воспоминания!

Появился Хепворт.

– Все в порядке! – сказал он. – Капитан согласен отложить отход на час. Я поеду с вами в полицейское управление.

Спускаясь с мостков, Чан обратился к Джону.

– Говоря от всей души, приветствую вашу храбрость. Вы набросились на этого Дженнисона в смелом и торжествующем настроении духа. Но он победил бы вас. И почему? Ответ есть: эти мощные запястья.

– Известный пловец, чемпион! – промолвил Джон.

Китаец пристально посмотрел на него.

– Вы умный человек. Да, десять лет тому назад Дженнисон был лучшим пловцом Гавайских островов. Я почерпнул эту новость из старых спортивных сообщений гонолулских газет. Но в последнее время он не купался в этих водах или, говоря точнее, не купался после той ночи, когда он убил мистера Дэна Уинтерслипа.

Глава XXII. Просвет