Комбо - Юлия Эфф

Завернул за угол дома. Одинокая тетка с чудаковатым именем Лима, которое не раз отпугивало, как и её рыхлый зад, потенциальных ухажёров, выгуливала своего дога. Никаких перспектив — и она ненавидит всех, кто мог бы стать её партнером в постели, но не станет никогда. Пёс с длинными тощими лапами и мохнатым продолжением своего собачьего ануса оказался последним биологическим разнообразием для Лимы. Она не афишировала своих отношений, Игорь догадался сам. Поздоровался с обоими, в ответ Лима прошипела: «Обходи стороной!» Злая тётка, злое одиночество, злой пёс.

…До Болотной недалеко. Как и просил Бог, проигнорировал метро и отправился пешком. По дороге — бывший детский сад, в котором давно и с завидной регулярностью меняются конторы. А когда-то его, Игоря, как и весь вылуп до восемьдесят пятого года, водили в этот сад, было удобно… От детских аттракционов почти ничего не осталось, на перекладинах от качелей до сих пор приходят повисеть подростки, торопятся вытянуть свой скелет раньше времени. Да в каменном крепком домишке с затертой радугой на стене иногда друзья-наркоманы разогревают свои дозы. Хотя нет, они теперь — бывшие кореши. Теперь всё — бывшее. С сегодняшнего дня. Игорь остановился здесь на двадцать секунд, хотелось запомнить и это.

Стоял, дышал, запоминал… Беспечного детства давно нет. Есть прошлое и воспоминания. И желание сделать мир лучше, вернуть прошлое, в котором всё было чище и понятнее…

Пролез через дыру в заборе, и снова замельтешили улицы — дома — переулки — дома — и мостовая. На календаре рабочий день, вторник, но праздношатающихся слишком много. Приезжие с тёмными лицами, пенсионеры, выгуливаемые своими мелкими сучками-трясучками, школьники, не торопившиеся на уроки, безработные, в ожидании удачи тратившие последнюю мелочь на пиво, — люди, которым не интересно жить, не интересно думать о будущем и уж точно по барабану на судьбу государства. Взаимное отношение, надо сказать.

До площади стало совсем близко. Парки — аллеи — крашеные скамейки — полупустые урны — чистота. Иностранцы, интуристы, полицейские и юные проститутки с обеспеченными джентльменами под ручку. Чувствовалась близость центра, и с каждым кварталом гулящих станет больше. Игоря никто не останавливал, и ему казалось, что он слишком счастлив для паузы, слишком быстр для замечаний. Никому не нужен счастливый великовозрастный полнеющий студент. Если кто-то что-то и говорил ему в спину, — он не слышал всё равно: оптимистичный прогрессив[1] в наушниках защищал.

Полицейских на набережной насчитывалось всё больше, но его беспрепятственно пропускали, возможно, считая Игоря очередным фотографом, собиравшимся делать кадры на свой полудохлый «Никон». А может, и радуга на шарфе стала негласным пропуском. Полицейские брезговали? Всё оказалось продуманным Богом.

Игорь, улыбаясь людям в форме, протиснулся через поток к месту действия. Какое-то время он побудет среди тех, кто трясёт радужными транспарантами, флагами жалобными призывами на склеенных листах ватмана, чтобы выбрать нужный момент. Улыбался всем — геям, лесбиянкам и притворяющимся в радужных цилиндрах. Все ждали чуда и понимания.