Витая в облаках своих невеселых мыслей, я незаметно для самой себя опустошила тарелку и выпила весь сок. Вздохнув с сожалением, отправилась к стойке просить еды для кучина, — в кои-то веки, он действительно заслужил вкусняшек.

— Ты уверен, что это можно есть? — я недоверчиво тыкнула вилкой в шевелящееся нечто, каким-то чудом все еще не расползшееся из тарелки прочь по столу.

— Уверен. Это вкусно, — со смешком ответил Фар, уверенно нанизывая на острые колья вилки колыхающееся нечто со своего блюда. — Попробуй.

Я нехотя поднесла вилку ко рту, зажмурилась, чтобы не видеть своего экзотического обеда, и решительно стянула с зубьев «наживку». Гладкое, склизкое, словно желе, прокатилось по языку, выдавая явно морское происхождение деликатеса. Я с усилием сглотнула, не рискнув медленно жевать — а вдруг это шевельнется на зубах, так ведь и поплохеть может.

Фар наблюдал за мной, едва сдерживая смех. Конечно, он-то не в первый раз употребляет это блюдо в пищу. А я вот сразу поняла — не мое. Отложив вилку в сторону, с брезгливым выражением отодвинула от себя тарелку.

— Благодарю, но я бы хотела чего-то попроще. Может, мясо с овощами?

Мой желудок согласно заурчал. Или же это был протест, и он отказывался переваривать неопознанную пищу? В любом случае, хотелось нормальной еды, а не вот этого… буйства красок и вкуса, как говорилось на рекламном плакате.

— Конечно, сейчас закажем, — не стал испытывать меня голодом Фар. Он быстро уладил вопрос с обедом и атмосфера нашего второго свидания заметно улучшилась.

Благодаря дракону я почти до самого вечера не вспоминала ни о соревновании, ни о других проблемах, которых скопилось уже прилично.

После вкусного обеда мы отправились на прогулку по центру города. Бродя по площади, заглянули в несколько маленьких лавочек, где Фар мне купил леденец на палочке, маленький букетик синих цветочков и красивую брошку, которую я поначалу вежливо отказывалась принять. Но дракон сумел подобрать нужные слова, чтобы я позволила приколоть на ворот рубашки филигранное изображение дракончика с красными камнями вместо глаз.

А после мы долго-долго прощались, стоя на крыльце общежития. И я чувствовала себя такой счастливой, как никогда ранее, что меня очень пугало. Ведь всем известно, что если вдруг стало очень хорошо, значит, за углом притаилась беда.

Утро в день соревнований выдалось пасмурным. Проснувшись до будильника, я долго ходила из угла в угол, ощущая прилив нервного беспокойства. Столько всего должно было произойти в этот день!

Я даже малодушно мечтала проспать сутки, чтобы проснуться — а соревнования кончились, Дориан уехал в Королевскую Академию обратно, и бабушка… бабушка уже рассказала тайну амулета.

Рука машинально потянулась к кулону.

— Как же страшно, — проговорила, испугавшись того, насколько громко прозвучал мой голос в предрассветной тишине.

— Может начнем безутешно рыдать? — раздался нахальный голосок кучина.

— И тебе доброго утречка, — ответила, криво усмехнувшись. — Нервничаю что-то я…

— Заметил, — кивнул Рими. Зевнув от души, он прошел по кровати к столу и остановился рядом со мной. — Так что, умирать будем или надерем всем задницы?

Я удивленно посмотрела на хранителя — Рими впервые так выражался при мне. Если он хотел вывести меня из оцепенения, у него прекрасно получилось.

— Полагаю, вариант второй, — нерешительно заметила, глядя на кучина так, словно впервые его увидела. — Ты в порядке?

— Немного зол, немного голоден, немного не выспался… да, я в полном порядке, — ответил Рими и улыбнулся. Ну, насколько можно это сказать о морде животного.

— Эй, дайте поспать, имейте совесть! — раздалось сонное с соседской кровати. А следом в меня полетела подушка, которую я успела перехватить уже у самого лица.

— Будешь драться, начну с тебя, — с коварной улыбкой пошла на подругу, держа перед собой подушку, словно щит.