Чёрное солнце - Дима Завров (2019)

— Верно полагаете, — кивнул управляющий, — не успели мы дух перевести, как приехали на их место уфологи. Странные такие. Двое, на старой ниве, в одинаковых растянутых свитерах. Походили с рамками по берегу и по речке. Лунки просверлили. Кажется, даже порыбачили и уехали недовольные, что ничего не нашли и что клёв был не очень.

— Наверное, любители совсем, — заметил журналист.

— Да, но сразу после них и явились эти трое. Подтянутые, высокие и неразговорчивые. Внедорожник битком набит оборудованием. Даже прицеп с лодкой своей был. Сняли коттедж этот на месяц. Река как раз подтаяла уже, лёд раскрошился, и они по ней с эхолотом плавали. Один гребёт, второй показания снимает, третий с берега в машине по каким-то приборам их данные контролирует. По берегу всё вокруг камерами с датчиками движения завесили. Ну только у нас рыбаки народ смекалистый, спёрли в первую же ночь половину камер. Утром их уже на железнодорожной станции по пять сотен продавали, — засмеялся управляющий.

— Многовато странного для одного места, а что тут раньше было? Только не говорите, что индейское кладбище, — предостерёг Артём.

— Нет, не кладбище, — мрачно сказал Пётр Петрович, — лагерь был Гулаговский. А там всякое бывало: и голод, и бунты, и расстрелы массовые, и в реке топили.

— А потом что же?

— Ничего, власть сменилась, был лагерь НКВДшный, а стал пионерский. А как новая пора наступила, так его продали и под парк отель переделали.

— Понял, а дальше-то что было?

— С чем, с лагерем?

— Да нет, с мужиками этими, что тут жили.

— А! Дык пропали они, ни слуху ни духу. Сначала подумали, лодка перевернулась, и в реке утонули, но нет, смотрим, вот она целёхонькая стоит к берегу привязанная. Потом посмотрели, и машина на месте, значит, не уехали. Всё обыскали, не нашли. Полиция приехала опять. Говорят, задёргали мы их со своими поисками. Вещи парней этих обыскали, но документов не нашли никаких, кого в поиск объявлять не ясно, менты справки и протоколы свои оформили, да уехали. В номере три костюма для дайвинга с заправленными баллонами ещё мокрые стояли, но самих парней так и не нашли, — Пётр Петрович замолчал, довольный произведённым на слушателя эффектом.

Артём сидел, сцепив руки на груди и глубоко задумавшись, наконец, словно очнулся:

— Действительно, всё очень странно и запутанно. Спасибо за рассказ, Пётр Петрович, с вашего позволения я прилягу, пожалуй, с дороги.

Управляющий вскочил, спохватившись:

— Конечно, конечно, загрузил я вас немного. И я пойду, где искать меня, знаете, — он проворно встал и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Артём ещё раз внимательно оглядел комнату. Заглянул под кровать, в шкаф и обе тумбочки, залез на подоконник, снял и осмотрел карниз. Так и есть — камера. Маленькая незаметная, но с хорошим аккумулятором и возможностью съёмки в темноте. Он взял её двумя пальцами, вынес на крыльцо и, аккуратно положив на укрытый досками пол, прыгнул сверху. Стекло и пластик брызнули в стороны. Артём ударил по ним как по мячу, и остатки камеры полетели в реку.

* * *

Дав себе отдохнуть, он проснулся только в шестом часу вечера. Солнце почти скрылось за верхушками деревьев, и над холодной водой заклубился туман. Тени деревьев удлинились, и затихли птицы. Казалось, замер и сухой прошлогодний камыш у берега. Артём еще зевая вышел на крыльцо и сел в плетёное кресло. Открыл термос и налил кофе. Он уже не был обжигающим, но всё ещё приятно согревал.