– Эх, лягушка, как же я на тебе женюсь то? Люди ж засмеют!

Чаша Васькиного терпения переполнилась: и этот туда же, молоко на губах не обсохло, а претензии как у взрослого!

– Ну и оставил бы меня в болоте! – хрипло выдавила она.

– Так ты говорящая! – подпрыгнул пацан.

– Я вообще девушка, заколдованная, неслух! А тебе, не рано ли жениться?

– Рано. Вздохнул парень, да братья тяте нажаловались, что это я трактир на Сенной дороге поломал и три воза сена спалил, вот он и осерчал, велел всем жен искать.

– Ясно, подставили, значит. Слушай, Иван, тебя ведь Иван зовут?

– Угу.

– А лет то тебе сколько?

– Пятнадцать.

– Эх, да ты совсем пацан.

– Почему это? Надулся парень.

– Так я тебя на десять лет старше, мне двадцать пять уже…

Голубые наивные глазки едва не выпали из орбит:

– Так ты старая уже…

Протянул парень разочарованно.

– Ага, старая, так что давай договоримся – ты завтра на венчание другую лягушку возьмешь? Поздно мне уже замуж.

– Неее, протянул парень, надувая губы, тятя сердиться будет, он тебя уже видел, да и судьба ты моя…

– Вань, а Вань, да я тебе в мамки гожусь!

– Не, в мамки – нет, в тетки разве что, да у меня и братовья такие же, старые.

Парень улегся на высоченную кровать прямо в сапогах.

– Ты чего это, а ну сапоги сними!

Привычно скомандовала Васька, братец вечно в обуви на кровать заваливался. Парень шустро смелся с кровати, видно интонацию Василиса выбрала правильную, и стянув сапоги лег снова.

Ой, делать то чего, делать то? Забегала лягушка по столу биясь головой о толстую книгу валяющуюся тут же. Недоросль этот женится и все, куда ж я от него денусь? И на уговоры не поддается… Эх, ладно, рискнем!

– Вань, а Вань, а чего к завтрашнему дню готовить то надо?

– Да мне все слуги приготовят, они знают, а тебе чего готовить? Ты ж не девка – косу не чесать, наряды не примерять?

Удивился царевич.

– Ага, ну хоть корону маленькую сообрази, да фату, все ж невеста! А то я и не прикрытая ничем! Возмутилась Васька.

Парень с интересом на нее посмотрел, встал, и приоткрыв двери крикнул какую-то Васильевну. Вошла строгая бабка в черном сарафане и глухом платке.

– Васильевна, батюшка меня завтра женить изволит, ты того, невесту собрать помоги!

И Иван махнул рукой в сторону лягушки. К чести ключницы в обморок она не упала, посмотрела на Ваську пристально и, поклонившись, слегка унесла ее с собой. В большой душно натопленной горнице старуха усадила лягушку на стол и, осмотрев, полезла в большую шкатулку, приговаривая:

– Негоже невесте без украшений то.

Покопавшись, достала несколько затейливых, но тяжеловатых украшений. Примерила, покачала головой, и слазив в небольшой сундучок достала маленькую серебряную корону – как раз крупной лягушке надеть. На изумленный Васькин взгляд пояснила:

– Для куколки делано, боярышня моя очень любила куклу свою, и наряжала как себя. Вот взял ее царь – батюшка в жены, так она и куколке корону заказала.

Васька онемела, во сколько ж боярышню замуж выдали, коли она еще в куклы играла?

Старуха, тем временем покопавшись в том же сундуке, вынула меленькое нарядное платье и фату. В платье лягушка все же не влезла, а вот фата и такой малиновый бархатный плащик, старуха его «летником» назвала, подошли. Довольная ключница сложила приготовленные вещи на стол, потом полезла опять в сундучок и вынула кукольную постель:

– Здесь ляжешь, с женихом то в одной горнице спать нельзя.

Ваське оставалось лишь кивать. Еще часа два ключница рассказывала Василисе о царе – батюшке, о братьях Ивана, беспутных, да о покойной царице – матушке, которая, оказывается, была у ключницы на воспитании. К концу рассказа утомленная духотой Васька уже спала.

Настя