— А что это меняет? — лейтенант начал наливаться багровой краской, сжимая-разжимая кулаки. — Вам-то, насколько я понимаю, ничего не угрожает.

— Думаю, если я не сумею добраться до границы, то для Кроффа более угодна королева, павшая от рук захватчиков, чем безвольная марионетка, — она выглядела серьёзной, насколько это возможно вообще. Потом взяла Кириона за руку, и я ощутила, как моё сердце начало пылать. — Кроме того, едва ли я переживу смерть своего мужа и возлюбленного.

— Если у меня возникнут какие-то трудности или проблемы, — я не отводила взора от лица Кира, покрывшегося смертельной бледностью, — то вам я сообщу первой. А сейчас, прошу прощения, но мне нужно подготовиться.

Подготовиться и как следует всё обдумать. Монах, стоявший в дверях, кивнул и пошёл вперёд.

В моей жизни хватало дерьмовых ситуаций, начиная с того момента, как я появилась на свет. Однако, должна признать, так хреново было лишь один-единственный раз. Это, когда меня впервые напичкали эликсиром чёрной и оставили, чтобы понаблюдать: выживу или нет. Я выкарабкалась, но та ночь осталась худшим воспоминанием.

До сегодняшнего дня.

Монах отворил едва заметную дверь в стене коридора и некоторое время пришлось брести с низко опущенной головой. Говорят, такое тут делают специально, чтобы грешники поневоле склонили головы перед ликом Отдавшего долги. Как по мне — обычная экономия сил и средств. В проходе оказалось темно и сыро, а под ногами иногда чавкали лужицы грязи. Невзирая на мрак, святоша топал вполне уверенно, значит хорошо знал дорогу. Я же просто неплохо различала треснувшие камни, сочащиеся влагой и жирных слизней, топорщивших глаза-усики.

Потом мы вышли в коридор у самой стены, так что я видела в окнах небо, солнце и здания монастыря в сочной зелени деревьев. Откуда-то, из-за крыш поднимались столбы жирного чёрного дыма.

— Как получилось, что из всей королевской семьи уцелела только Найдмир? — спросила я и острые лопатки проводника дёрнулись под серой тканью.

— Она отдыхала в загородной резиденции, — степенно пояснил монах и провёл ладонью по тонзуре, — а удар войск Жимуина пришёлся по столице. Салим просто стёрли с лица земли и сейчас там — одни развалины. Да и вообще, как говорил лорд Кирион, это — их обычная тактика: оставлять младшего в семье и уничтожать остальных. Желательно — женщину или девушку.

— Стало быть имелся кто-то, — я криво ухмыльнулась, — кто предупредил, где именно находится искомый человек?

— Предательство — обычное дело, — проворчал старик. — Кому, как не человеку войны знать подобные штуки. Посланники Нарха могут быть весьма убедительными и даже щедрыми.

Мы остановились перед жёлтой дверью, на досках которой вырезали шестиконечную звезду. В центре знака блестел медный кошель. Так, понятно, мой проводник — милостничий. Кажется, Кир это упоминал, плохо помню. Монах достал из-под рясы большой чёрный ключ и вставив в скважину, с натугой провернул. Заскрежетало и дверь приоткрылась.

Монах прошёл внутрь, но меня приглашать не торопился. Хорошо, хоть не закрылся перед носом. Всякое случалось. Войдём без приглашения.

— Думаю, что предатель прячется в окружении королевы, — я осмотрелась вокруг. — Ого, неожиданно! Ставлю на то, что это — жирдяй постельничий.

Все стены небольшой комнаты оказались заставлены книгами. Даже для звезды нашлось место лишь на большом столе. Тут же стояли четыре большие масляные лампы, в свете которых определённо весьма комфортно изучать толстые скучные фолианты. Большое удобное кресло и невысокий узкий топчан у крохотного камина, как бы намекали, где хозяин предпочитает проводить большую часть свободного времени.

— Предпочитаешь бросаться обвинениями, не имея должных доказательств? — монах пожал плечами и прошёл к полке слева. — За всё время, сколько я его знаю, господин Забун не вызвал у меня даже тени подозрения. Трусоват, да, жаден и недалёк, но не более того.