Байрон Асириус — мо заклятый враг ещё с университета. Аристократ до последней капельки крови, он в принципе терпеть не мог безродных выскочек, а я была самой выдающейся выскочкой из всех. Во время учёбы я столько всего натерпелась из-за него! Впрочем, три года назад, когда мы оба стали сотрудниками госпиталя — только Байрон пошёл в магическую хирургию — он несколько поутих. Недолюбливал меня по-прежнему, но хоть козней не строил.

— Надо же. Может, он заболел?

— Да нет, здоров. Просто Байрон — один из немногих, кто знает тебе цену, Эн. Он тебя очень не любит, но не может не признавать твоих заслуг.

— Что ж, хорошо, если так. Он, конечно, первостатейная сволочь, но маг и хирург прекрасный. Думаю, со временем сможет занять место Валлиуса.

— Вообще, — Ло понизила голос, — среди персонала ходят слухи, что главный врач прочит в преемники тебя…

Я усмехнулась и отодвинула опустевшую тарелку. Брайон намекал пару раз, и я полагала, что он заговорит со мной об этой возможности в самое ближайшее время.

Но пока я могла сказать только:

— Это всего лишь слухи, Ло, не более.

— Ну дыма без огня…

— Бывает, ещё как бывает. Пойдём? Пора возвращаться.

Ло улыбнулась.

— Знаешь, — протянула она, вставая, — я, конечно, ни разу не архимаг Валлиус…

— Это точно.

— …но была бы я им, выбрала бы тебя в преемницы.

Я промолчала. Мне не хотелось говорить, что это было бы высшей наградой для меня, безродной Эн Рин, которую он один когда-то посчитал достойной учиться в Высшем магическом университете Γрааги.

Я родилась в маленькой деревушке на севере Альганны. Так называется наша страна, с севера окруженная смертоносной Геенной.

Когда и почему появилась Геенна, никто не знает. Маги-теоретики (впрочем, практики тоже) строят различные теории возникновения, но они всё равно не более чем теории. Огромная стена из огня, уходящая далеко в небо — и если бы всего лишь стена! Не подходи к Геенне ближе чем на километр — простое правило, но она, если ей захочется, и сама может прийти к тебе в дом.

Временами оттуда что-то выбиралось. Это «что-то» всегда было разным, и охранители, дабы не путаться, называли любых порождений Геенны демонами. Иногда это были чёрные птицы, способные обращать в пепел всё, к чему прикоснутся. В другой раз — белёсый туман, внутри которого было так холодно, что людям приходилось срочно доставать тёплую одежду. Огромные волки, чудовищные насекомые, мерцающие звёзды, огненные монстры, сильные, секущие песком ветра — история порождений Геенны насчитывала несколько томов. Всё это изучали охранители, к числу которых относился и Бертран Арманиус.

Мне тогда едва исполнилось восемь. Родители мои были простыми крестьянами, и кроме меня у них было ещё трое детей. Эду тогда стукнуло четырнадцать, Эв было двенадцать, а Эм — пять.

В тот день родители работали в поле, а Эд им помогал. Мы с Эв и Эм играли во дворе, когда услышали вдалеке страшный, жуткий, нечеловеческий рёв, а следом сигнал — громкий пронзительный свист, которым полагалось предупреждать соседей о том, что Γеенна в очередной раз проснулась.

Эв моментально тоже засвистела в свисток — селяне от мала до велика носили такой на шее — а потом схватила нас с Эм и потащила в погреб. Мы хорошо знали, что нужно делать — за восемь лет, что я прожила с родителями, те хорошо вдолбили в наши головы, как нужно себя вести, если услышишь сигнал. И неважно, где ты будешь — в поле, в лесу или дома.

Мы просидели в погребе несколько часов, ощущая, как вибрирует земля вокруг нас. Сверху доносились странные, жуткие звуки, напоминающие крики смертельно раненых зверей. А потом всё стихло.

Тишина была такой долгой и полной, что Эв решила — пора выходить. На самом деле это было прямым нарушением родительского наказа, но мы ведь были детьми… Эм капризничала, не желая больше сидеть в холодном погребе, мы все хотели горячей еды, а над нами было тихо.