Данзен перехватил ткань, которая немедленно впилась острым краем ему в ладонь, лишь подогревая ярость.

– Ну же, я хочу послушать! – поддразнил Норвин. – Давай, с тебя причитается.

Данзен дернул ткань на себя, и его пальцы моментально сомкнулись на шее Норвина.

Он вбил противника в землю с такой силой, что того отбросило в фонтан посреди двора.

Щупальца ткани свернулись вокруг тела Норвина в толстый доспех. Прищурившись, он собрал материю вокруг себя и бросился на Данзена. При движении из общего мотка опускались толстые заостренные столбы и вонзались в землю. Сам же хохочущий убийца был подвешен между ними и походил на громадного восьминогого паука.

Данзен вытащил свой колдовской клинок и принялся рассекать полосы ткани, не обращая внимания на порезы, которые немедленно заживали, сколько бы текстильных лезвий ни посылал против него Норвин.

Противник попытался накрыть Данзена сетью из ткани, и тот едва успел увернуться. Теперь он был практически одержимым и вынужден был рассчитывать каждое движение.

Данзен ухватил большой пучок тканевых щупалец и дернул на себя. Благодаря сверхъестественной силе он сумел выдернуть Норвина из созданной им конструкции.

Данзен швырнул противника через двор, в еще один фонтан, где на него вдобавок рухнула статуя женщины с натянутым луком.

– Я так и не услышал твоего демонического голоса, – заметил Норвин, выбираясь из-под обломков. Он промок до нитки, с губы стекала кровь. Вокруг его тела вновь начала сворачиваться ткань.

Обхватив его предплечье, она сложилась в невероятных размеров конический меч с бритвенно-острым лезвием.

Норвин вцепился в это новое оружие обеими руками, замахнулся и бросился вперед. Странный клинок оказался достаточно прочным, чтобы выдержать напор Данзена.

Норвин держал позицию и отбивал большинство атак Данзена, а вокруг них двор заполнялся все новыми демонами. Дава даже пытался одолеть противника хитростью, то и дело посылая щупальце ему за спину, чтобы дотянуться до ахилловых сухожилий. Но Данзен каждый раз пробивался через атаку. Его напор почти невозможно было сдержать.

Данзен двигался все быстрее. Норвин умудрялся отбивать каждый удар, но по его лицу струился пот, и он едва держался на ногах. Один неверный шаг – и убийца раскрылся достаточно, чтобы Данзен сумел вонзить колдовской клинок ему в плечо.

Данзен выдернул Астру, за которой из раны последовал фонтан крови, и пинком швырнул противника на землю.

– Ты даже не представляешь, что натворил, – сказал он, глядя на стекавшую с клинка кровь.

Земля вздулась, из-под нее показались новые призрачные руки. В ужасающих демонических воплях и горловом ворчании явно слышалась жажда крови.

На лице Норвина наконец проступило изумление.

– Уходи… – велел Данзен и повернулся к наступавшей на них темной фигуре. Взмахнув мечом, он рассек адское порождение. – Норвин, уходи!

Норвин закрыл рану одним из своих зачарованных полотнищ. Справа он заметил дочь Палмо, которая пыталась отползти в сторону. По разбитому от удара о камни подбородку девочки стекала кровь.

Со злобной ухмылкой Норвин обхватил ее за ногу щупальцем, оттащил обратно на середину двора и бросил беспомощно лупить кулаками по потянувшимся со всех сторон демоническим рукам.

– Удачи, Данзен, – прорычал он, стирая кровь с губ. – Куда бы ты ни подался, за тобой всюду будут охотиться. Тебе не сбежать от смерти.

И, используя ткань как пружину, Норвин взлетел в воздух.

Когда он приземлился на крыше, несколько кусков черепицы раскололись под его весом. Потом он протянул щупальца к другой, еще более высокой башне, и унесся прочь.

Повсюду вокруг Данзена хаотично вздувались призрачные демоны. Он повернулся к дочери Палмо, которую пара почерневших рук медленно тащила к одному из порталов, вцепившись в длинные косы.