Но те времена остались в далеком прошлом. Страна пришла в упадок много веков назад. Уже тридцать лет Оссия находилась под пятой у кроданцев — дольше, чем Эдрик жил на свете. Он не знал настоящей свободы, потому и отправился на ее поиски.

Провал восстания в Солт-Форке и долгая безумная ночь бегства пошатнули его веру. Он вновь и вновь клял себя за то, что рискнул собственной жизнью ради наивной мечты об освобождении Оссии. Но здесь, перед безмолвным свидетельством былого величия, он почувствовал прилив сил. В его жилах еще течет кровь строителей этого храма, и однажды его народ сбросит оковы!

— Вставай! — Он рванул Дирка за шиворот, хотя весил тот немало.

— Оставь меня на поживу червям, — прохрипел старик. — Скоро за мной придет Красноокая Отроковица.

Эдрик показал на темный проем, зияющий среди сплетенных ветвей:

— Если нам суждено умереть, пусть это случится в обители наших предков, перед лицом Девятерых.

— Девятерых! — с горечью бросил Дирк. — Где они теперь?

— Они по-прежнему здесь. — Эдрик стиснул зубы. — Это их страна. И наша тоже, и мы еще вернем ее себе.

— Ты безумец и мечтатель, Эдрик, — заявил Дирк. — Я сразу понял. — Уголок его рта дрогнул. — Побольше бы нам таких…

И тут в Дирка вонзилась стрела — с такой силой, что тот ничком рухнул наземь. Эдрик оторопело уставился на толстое древко с потрепанным черным оперением, торчащее у убитого из-под лопатки. Потом, обуянный страхом, выхватил меч и попятился к храму, высматривая среди зарослей врага. Однако вокруг царила неизъяснимая тишина. Даже птицы умолкли.

А все же рядом притаилось нечто, от чьего присутствия Эдрика прошиб озноб. Листья жутковато зашептались на ветру, и лес забурлил злом.

Эдрик ринулся вверх по лестнице в храм, перескакивая через две ступени разом, и уже достиг порога, когда его нога подогнулась, пронзенная резкой болью. Он рухнул на каменный пол, выронив меч и схватившись за бедро, откуда торчал зазубренный наконечник стрелы. Эдрик закричал во все горло, так что вздулись жилы на шее.

От стрелы по телу растекались оцепенение и гниль, щупальца тления сдавливали плоть, охваченную одновременно жаром и холодом. Эдрик попытался встать, но от движения древко стрелы, засевшее в ноге, сдвинулось, и он снова завопил. Голова закружилась, все вокруг стало расплывчатым и далеким.

Сквозь застилающий глаза туман Эдрик увидел впереди мягкое красноватое мерцание. Откуда свет в этом давно заброшенном храме, где прежде была лишь тьма? В сердце всколыхнулась отчаянная надежда. Вдруг Эдрик встретит спасителя? Вдруг именно здесь, в святилище, Девятеро пошлют ему знамение?

Задыхаясь от мучительной боли, он пополз через преддверие храма.

Лес подступал вплотную к окнам, и между колоннами лежали густые тени. Под каменными сводами затаились птицы — страх заставил их умолкнуть, как и тех пернатых, что обитали снаружи. Из темноты неясными глыбами проступали изваяния с отбитыми руками и полустертыми лицами. Но Эдрик узнал их. Вот Джоха, Царь-аист; вот звероподобная, приземистая Мешук, Каменная Матерь; вот, разинув рот в беззвучном крике, силится разорвать оковы Азра Разоритель, Владыка Войны.

Воссылая безмолвные мольбы Девяти Воплощениям, Эдрик полз по растрескавшимся плитам, и от каждого движения рана в бедре вспыхивала огнем. Еще одна лестница уводила вниз, в темную глубину храма. Источник красного свечения находился именно там. Преследователей не было слышно, но Эдрик не обольщался надеждой, что древние стены остановят врагов. Собравшись с силами, он рванулся вперед и наконец дополз до лестницы. Красное свечение озаряло основания колонн, но его источник по-прежнему оставался невидимым, скрытый за обломками рухнувшего изваяния.