Мирное время - Ольга Куранова (2020)

– Ну, не целиком, – поправился он.

Йеннер продолжила смотреть. Молча. Ей часто приходилось молчать на допросах в Карательном, выжидая, что оппонент заговорит первым.

Вернер был не на войне, ничем принципиально не рисковал и потому продержался очень недолго:

– Ладно, давай я уберу его в сейф-блок. И замнем.

Фамильярное обращение неприятно резануло слух, и плети снова дернулись ударить. Йеннер пришлось их осадить, мимоходом отмечая резкое падение синхронизации, но тогда она не придала этому значения. Скачки синхрона у нее бывали и раньше, ничего принципиально нового в этом не было. На самом деле уже то, что Йеннер воспринимала симбионт, как симбионт – как отдельную сущность, а не часть собственного тела, само по себе было следствием низкой совместимости. Нормальные симбиотики вообще не думали «я и симбионт». Только «я». Из-за отношения Йеннер к собственному паразиту потеря пары процентов синхронизации случалась нередко и не пугала. В тот момент Йеннер больше интересовала судьба мусорного дроида:

– Вы уберете его в сейф-блок?

– Ну да, как обычно. Я знаю, Долорес ссыт кипятком, если я держу свои игрушки снаружи, но это же всего на пару дней. Пока я не разгребу барахло и не найду для малышки место.

«Долорес» и «как обычно» сложились в голове Йеннер в цельную картину, и сразу многое прояснили – и почему механик вдруг вел себя так нагло, и почему никто не настучал на него раньше. Если начальник станции знала и покрывала Вернера, тот и правда мог чувствовать себя абсолютно безнаказанно.

Строго говоря, не таким уж и страшным проступком была сборка боевого дроида из мусора – максимум, что грозило Вернеру это штраф с конфискацией и пятно в личном деле. Если он действительно был лучшим механиком на RG-18, и если Долорес он был нужен, Йеннер могла разве что сунуть его в изолятор на пару дней. Во время войны, если бы механик выкинул такой фокус на ее территории, ему всыпали бы десяток плетей публично, но на мирной станции на многие вещи приходилось закрывать глаза.

Йеннер это понимала:

– Уже вечером дроид должен быть в сейф-блоке. Не знаете, как найти место, запихивайте по кускам. И не забудьте положить аккумулятор отдельно.

Вернер понимал тоже, поэтому заулыбался еще наглее. Симбионт передал Йеннер отголосок его самодовольства и нового интереса:

– Я думал, ты начнешь грозиться мне штрафом.

– Обращайтесь на «вы». И, говоря откровенно, не думаю, что штраф вас остановит. Так что, надеюсь, от одного неактивного дроида станция не взорвется.

Вернер оглядел ее с головы до ног с любопытством и присвистнул:

– А вы адекватнее, чем предыдущий шеф безопасности. Наблюдатель Йеннер, верно? Отличное платье, к слову.

– Если возникнет реальная угроза, я спущу вас в главный шлюз вместе со всеми игрушками. Вернер, – она помолчала, подбирая слова, прежде чем продолжить, – я не спорю с тем, что вы отличный механик. Но мало уметь собрать оружие, нужно еще чтобы оно не попало в руки какому-нибудь мудаку.

К его чести, он понял и не стал отшучиваться:

– Расслабьтесь. Я поставил армейский защитный код. И генетические сканеры на пушки, – серьезности ему, правда, хватило ненадолго. Он снова уставился в вырез корсета и подмигнул. – Эй, если хотите, могу показать поближе.

***

Тогда она согласилась – еще не видела в Вернере проблему и не представляла, как начнет реагировать на него при каждой встрече.

В общем-то, он ей понравился – просто по-человечески понравился, несмотря на самодовольство («я лучший механик на этом корыте»), неприкрытые постоянные попытки заглянуть в корсет («эй, я не виноват, что обзор отличный») и почти нездоровую любовь к оружию («на самом деле, я не компенсирую, мне просто нравятся большие стволы»).