Любовь цыганки - Сьюзен Кинг (2019)

– Ваш отец был видным сорвиголовой. Когда-то король Яков к вам благоволил, но сейчас король мертв, а трон унаследовала девчонка[10]. Вы больше не находитесь в фаворе у королевского дома, Уильям Скотт. Теперь вы мало чем отличаетесь от этих бродяг Приграничья, – улыбнувшись, он сложил руки на своем толстом животе. – Но как раз такой человек нам и нужен – хитрый и ловкий шотландец, у которого остались связи при дворе и который достаточно прозорлив, чтобы присоединиться к нашему делу.

– Это уж точно – у меня достаточно здравого смысла, – не без горечи пробормотал Уильям.

Девушка прислушивалась к их разговору. Ее острый взгляд был устремлен на мужчин, а грудь тяжело поднималась и опускалась под потертым кожаным дублетом. Затем она посмотрела на отца, все так же неподвижно лежащего у ее ног. На его лице и светлых волосах запеклась кровь.

Несмотря на рану и поседевшие, прежде рыжие, бакенбарды, Уильям узнал это красивое лицо, дышащее внутренней силой. Арчи был близким другом его отца. Уильям помнил этого светловолосого, заразительно смеющегося громилу. Он был еще мал, когда Армстронг потерял двух сыновей, но хорошо помнил, как горевал по этому поводу его собственный отец. Дочь Арчи была намного младше своих братьев и моложе Уильяма, которому исполнилось тридцать лет.

Пока Масгрейв приглушенным голосом давал какие-то распоряжения своим людям, Уильям стоял и смотрел на девушку и ее отца. Еще одно воспоминание, связанное с Арчи Армстронгом, всплыло в его памяти, вызвав почти осязаемую боль. Он встретил Арчи в день гибели своего отца. Уильям тогда ехал по узкой долине в сопровождении людей, сделавших его заложником шотландской короны. Какая-то сила заставила его поднять голову, и на вершине холма он увидел сидевшего на лошади Арчи. Тот приподнял руку, приветствуя Уильяма. На коленях у Арчи сидела темноволосая девочка, и она тоже помахала ему рукой, а он ответил ей. Уильям вспомнил, как отчаянно ему хотелось вырваться из рук своих преследователей, пуститься наутек и очутиться под защитой друга отца.

Он озадаченно, уже другими глазами посмотрел на девушку. Ей тогда было на вид не более пяти-шести лет. Очевидно, эта цыганка-полукровка, находящаяся сейчас перед ним, и есть та самая маленькая девчушка.

Давняя встреча и их дружеское приветствие много значили для него в тот день. Среди горя, страха и гнева, которые он переживал, эта молчаливая поддержка запечатлелась в его памяти как светлое, бесценное мгновенье.

– Арчи всего лишь очередной сорвиголова, которого судьба сама привела к нам, – сказал Масгрейв. – Я уговорю его помочь нам в небольшом дельце, ведь иначе его ждет виселица. Что скажите?

Уильям перевел дыхание, возвращая себя из страны воспоминаний в темницу.

– Арчи? Он же ничего из себя не представляет. Это всего лишь мелкий землевладелец, занимающийся полуночными набегами, – намеренно небрежно произнес он. – Сомневаюсь, что он может быть нам чем-нибудь полезен. На вашем месте я бы его отпустил.

Инстинктивно он противился плану Масгрейва вовлечь Армстронга в их дело. Ему невыносимо было видеть Арчи униженным и беспомощным. Уильям негодовал, сжимая кулаки. Он решил сделать все, что в его силах, чтобы добиться освобождения пленников, которым был кое-чем обязан… даже не кое-чем, а многим…

– Это тот, кто нам нужен, – не согласился с ним Масгрейв. – К тому же Армстронг и его дочь имеют связи среди египтян, которые без помех пересекают границу и путешествуют по всему Приграничью. Их знакомства нам пригодятся.

– Среди египтян? – переспросил удивленно Уильям.

Он заметил, как при этом насупилась девушка. В ее зеленных очах зажегся интерес. Она ловила каждое произнесенное ими слово.

Отвернувшись от нее, Уильям понизил голос:

– Вы о цыганах? Чем они могут быть нам полезны?

Его нетерпение нарастало.

– Джаспер! Потрудитесь рассказать мне все без утайки. В противном случае вы можете не рассчитывать на мою помощь.