Просто Эллиот хотел… нет, не просто хотел, а был одержим мыслью о том, что их виноградники должны войти в новое тысячелетие обновленными. Ох уж эти компьютеризованные системы, всякие там дизайнерские веб-сайты…

– Семья Хоук должна славиться своими игристыми винами, а не всей этой современной дребеденью! – пробурчал Джан. – Вина у нас куда лучше, чем французское шампанское – это знаменитое дерьмо с пузырьками!

Старик остановился у бассейна и долго глядел на воду. Ветерок гнал по ней едва заметную рябь, и толстощекая физиономия луны, что отражалась в ее темной поверхности, строила забавные рожицы. Джан думал о том, что мир меняется чересчур быстро и он уже слишком стар, чтобы поспеть за этими переменами.

Внезапно тело старика напряглось и застыло: в кустах рододендрона позади себя он явственно услышал какой-то шорох. Ему было известно, что они крадутся за ним по пятам, но на сей раз у него был план. Теперь он знал, как избавиться от них раз и навсегда!

1

Три недели спустя в джунглях Амазонки

Скорчившись в три погибели, по колено в илистой трясине и по плечи в воде, Броуди Хоук прятался в зарослях камыша, что тянулись вдоль берега реки. Он торчал в этой заболоченной протоке Амазонки вот уже восемь часов. От скуки и усталости голова сделалась пустой, и ему было трудно сконцентрировать на чем-либо внимание.

– Соберись! – пробормотал он себе под нос. – Невнимательность – опаснее вражеской пули.

И Броуди вновь принялся вглядываться в суда, проплывавшие по реке. Информаторы донесли, что одно из них должно перевозить группу вооруженных террористов, и командование приказало устроить в этом районе засаду. По речушке в обоих направлениях то и дело сновали различные суденышки. И каждый раз, когда одно из них подплывало, Броуди, убедившись в том, что оно не представляет для него интереса, погружался в воду, задерживая дыхание до тех пор, пока стук мотора не затихал вдали.

Томительное и бесплодное ожидание тянулось час за часом, и Броуди уже казалось, что его терпению вот-вот придет конец. Он привык к молниеносным броскам, к пьянящему чувству опасности – именно такими до последнего времени были все задания, которые ему поручали. А вот так, изо дня в день, торчать в камыше наподобие трухлявого пня было не в его духе. Это изматывало, расслабляло, и ему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы не раскиснуть окончательно – и в прямом, и в переносном смысле.

Наконец пришел сменщик, и Броуди передал ему пост, лаконично бросив:

– До скорого.

Легко и бесшумно, словно пантера, он пробрался между лачугами на берег и в конце концов добрался до хижины, которую их команда облюбовала себе в качестве временной базы. Ее соломенная крыша была для него чересчур низкой, поэтому, находясь внутри, Броуди приходилось постоянно пригибаться. Вот и сейчас он с большим трудом стащил с себя мокрый гидрокостюм, а раздевшись, вдруг увидел на своем топчане белый прямоугольник письма.

Броуди удивился: от кого бы это? Мать умерла, а других близких родственников у него отродясь не было. Обратный адрес, отпечатанный на пишущей машинке, – Сент-Хелен, Калифорния – тоже не говорил Броуди ровным счетом ничего. Что за черт! В Калифорнии, этом сумасшедшем штате, он был лишь однажды, когда на протяжении полугода проходил спецподготовку в тренировочном лагере морского спецназа SEAL[2].

Так кто же мог прислать ему письмо?

Броуди разорвал конверт и вынул оттуда два листа бумаги. Письмо было набрано на компьютере, и, прочитав первую строчку, Броуди, как оглоушенный, плюхнулся на топчан.

«Дорогой сын!..»

Какая-то чертовщина! Броуди пробежал глазами первую страничку письма от человека, который утверждал, что приходится ему отцом. Бедный дурачок! Он наверняка является пациентом какой-нибудь психушки. Ведь его отец погиб в автомобильной катастрофе много лет назад, когда ему было всего три года.