Ещё раз киваю с вымученной улыбкой, а затем быстро скрываюсь за массивной металлической дверью. Трачу ещё несколько секунд, чтобы попасть ключом в замочную скважину и закрыть дверь с другой стороны. Оставляю его в замке. Так спокойнее. Это маленькое бессмысленное и странное действие даёт обманчивое ощущение безопасности.

Разворачиваюсь, прижимаюсь спиной к двери, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, закрываю глаза и медленно сползаю на обувной коврик. Наплевать, что это не самое чистое место в комнате, и что юбка запачкается…

Смешно даже…

Едва ли она может стать грязнее, чем есть или чем я в данную секунду себя ощущаю. Требуется некоторое время, чтобы хоть немного восстановить связь с реальностью.

Отвратительной, надо заметить, реальностью.

Что у меня за жизнь такая?

За что мне всё это?!

Рыдания срываются с губ сами собой, слёзы градом, горло сдавливает жёстким и сухим сгустком истерики, которую пытаюсь душить внутри, сама не понимая зачем. Зачем заставляю себя сдерживаться? Зачем издеваюсь над собой ещё больше? Ведь от этого станет только хуже. Голова уже болит с такой силой, что, кажется, ещё немного и расколется надвое. Почему всё это…

Поток мыслей обрывает короткий клик сотового телефона в сумке. Отрываю голову от коленей, шмыгаю носом. Сперва думаю не смотреть, но что-то внутри перевешивает, подталкивает поступить иначе. Любопытство, видимо. Тянусь за мобильником, снимаю блокировку и…

Горький смешок недоумения, злости, жалости к себе и одновременного осознания переходит в тихий вой.

Надо же, как дорого это чудовище оценило меня и мою невинность!

Велико желание швырнуть телефон в стену. Подняться и разнести к чёртовой матери всю комнату. Заорать что есть сил, так чтобы затем охрипнуть, сорвать связки. Уничтожить всё вокруг! И себя тоже… уничтожить.

Но вместо этого кладу сотовый на пол рядом, сжимаю пальцы в кулаки и поднимаю их к голове, которая так и продолжает нещадно болеть. Гудеть и раскалываться на кусочки. Слёзы смешиваются с соплями и слюной. Гадко. Мерзко. Противно от самой себя. Не могу успокоиться, не могу прийти в себя. Не могу так больше…

НЕ МО-ГУ!

Зажмуриваюсь. Сжимаю зубы что есть сил.

Пусть они раскрошатся…

Пусть я вся раскрошусь в пыль и исчезну.

Прямо сейчас…

За что?

Почему?!

Бью себя кулаками по голове, по вискам, даже по лицу…

Не легче.

А было ли хоть когда-то?

Череп настолько тяжёлый, что буквально тянет к полу. Не сопротивляюсь, заваливаюсь набок, всё ещё прижимая кулаки к вискам, всё ещё продолжая тихо выть, сворачиваюсь в клубок и, кажется, отрубаюсь.

6

Из больного и беспокойного забытья меня вырывает назойливая трель сотового. Не сразу соображаю, где я и что происходит. Когда пытаюсь подняться, почти всё тело пронзает резкая боль. С ужасом понимаю, что не чувствую левую руку и почти не могу ей пошевелить. Требуется несколько долгих секунд, чтобы разогнать кровь и вернуть чувствительность.

Осматриваюсь.

Я в своей комнате. Вырубилась прямо на пороге, как какая-то дворняжка. Голова болит с такой силой, что любое движение отдаётся острыми спазмами в висках и затылке. Веки тяжёлые, будто свинцом налитые, всё тело ломит, а ещё… кажется, тошнит.

Вновь раздаётся музыка входящего звонка. Не глядя нашариваю рукой сотовый – он лежит там же, где оставила его вчера… Точнее сегодня. В голове немного проясняется. Бросаю короткий взгляд на одно из двух больших окон и понимаю, что уже ночь.

– Да, Сергей Михайлович, – пугаюсь собственного голоса.

– Лерка! Ты совсем охренела?! Время видела?! Я тебя уволю к чёртовой матери!

Впервые в жизни крики и угрозы начальника никак на меня не действуют. Внутри абсолютно никакого отклика.