– Полагаю, что да, – после короткой паузы ответил кукольник. – Но предупреждаю, что я не беззащитен. Если попытаешься на меня напасть, мое оружие тебя остановит.

– С чего бы мне вдруг нападать? – заносчиво фыркнул Луис Ву.

Кукольник промолчал.

– Вспомнил! – воскликнул Луис. – Вы трусы. Вся ваша этическая система основана на трусости.

– Не совсем точно, но подобное суждение нас устроит.

– Что ж, могло быть и хуже, – признал Луис.

У каждой разумной расы – свои причуды. И уж наверняка с кукольником будет проще договориться, чем с прирожденными параноиками-триноками или кзинами, с их взрывоопасным инстинктом убийцы, или малоподвижными грогами, с их… скажем так, внушающим тревогу заменителем рук.

При виде пришельца на Луиса нахлынул целый поток запылившихся воспоминаний. Данные о кукольниках и их торговой империи, об их взаимодействии с человечеством, об их внезапном и потрясшем всех исчезновении переплетались с такими давно утраченными образами и переживаниями, как первая сигарета с настоящим табаком, ощущение от клавиш пишущей машинки под неловкими нетренированными пальцами, зазубренные списки слов на интерлингве, звучание и вкус английского языка, юношеская нерешительность и робость. Он изучал кукольников по программе курса истории в колледже, а потом забыл о них на сто восемьдесят лет. Просто невероятно, сколько всего человек способен хранить в своей памяти!

– Если тебе так удобнее, – сказал Луис, – могу остаться здесь.

– Нет. Мы должны побеседовать лично.

Под белой шкурой кукольника нервно напряглись и вздрогнули мускулы, затем дверь телепортационной кабины со щелчком открылась, и Луис Ву шагнул в комнату.

Инопланетянин с достоинством отступил подальше.

Луис опустился в кресло – скорее для комфорта кукольника, сидя Ву выглядел более безобидным. Кресло было стандартной модели, с самонастраивающимся приспособлением для массажа, предназначенное исключительно для людей. Луис ощутил едва заметный, пожалуй, даже приятный смешанный запах чего-то типа пряностей и химикалий.

Инопланетянин присел на согнутую заднюю ногу и спросил:

– Теряешься в догадках, зачем я доставил тебя сюда? Потребуются некоторые объяснения. Что ты знаешь о моей расе?

– Со времен колледжа прошло немало лет. У вас ведь когда-то была империя? И то, что мы называем Известным космосом, являлось ее частью. Вы торговали с триноками, а мы встретились с ними только двадцать лет назад.

– Да, мы торговали с триноками. По моим сведениям, в основном посредством роботов.

– Ваша деловая империя существовала тысячелетия – не менее – и простиралась по крайней мере на несколько световых лет. А потом вы вдруг все бросили и куда-то пропали. Почему?

– Разве можно о таком забыть? Мы бежали от взрыва галактического ядра!

– Вот оно что. – Луис смутно помнил, что инопланетяне действительно обнаружили цепную реакцию новых звезд в сердцевине Галактики. – Но почему сейчас? Звезды ядра превратились в новые десять тысяч лет назад. Их взрыв не доберется сюда еще двадцать тысяч лет.

– Людям нельзя давать свободу, – сказал кукольник. – Вы лишь навредите самим себе. Неужели вы не понимаете? Излучение, которое несет взрывная волна, сделает необитаемой всю эту часть Галактики!

– Двадцать тысяч лет – это неописуемо долго.

– Гибель двадцать тысяч лет спустя – все равно гибель. Моя раса бежала в сторону Магеллановых Облаков. Но некоторые из нас остались, на случай если миграции кукольников будет грозить опасность. Так оно и случилось.

– Какая опасность?

– Я пока не вправе отвечать на данный вопрос. Но взгляни на это. – Кукольник потянулся к чему-то на столе.

Луис, пытавшийся сообразить, где у пришельца руки, увидел, что ему их заменяют рты, причем весьма неплохо. Вдоль мягких длинных губ, сухих, словно человеческие пальцы, шел ряд мелких утолщений. За ровными зубами подрагивал раздвоенный язык.