Я, наверно, была единственной девушкой в мире, которая хотела бы быть официанткой.

И не официанткой я хотела быть.

Но меня бы это устроило.

В этом городе.

С ним в этом городе.

Связи.

Знакомства.

Каждое утро просыпаться и знать, где ты находишься, и каждый вечер ложиться спать, зная, что проснешься там же.

Мне бы это понравилось.

И от самой мысли об этом мне хотелось заплакать.

Поэтому, я должна была убраться прочь к чертовой матери.

Чем я и занялась, доставая деньги и кутаясь от холода, и одновременно пробормотав,

— Я благодарна, Грей. За твое время. За твою честность.

Я не застегнула свою кофту и не замотала шарф, едва положила свой кошелек обратно в свою сумку, когда выскользнула из кабинки, все еще натягивая пальто на одно плечо, шарф в руке, сумка зажата вместе с ним.

Но я позволила себе это, одну последнюю вещь. Глупо. Но мне этого хотелось. Ужасно. И я не получила то, что хотела, так что позволила себе это.

Я снова посмотрела в его прекрасные глаза на его потрясающем лице, с его великолепными губами, густыми, необыкновенными волосами, все это поверх широких плеч и мощной груди, скрытых под джинсовой рубашкой в стиле "Вестерн" с перламутровыми пуговицами-кнопками, и я прошептала,

— Удачи.

Затем я свалила оттуда ко всем чертям.

Глава 3

Я обязана ему всем

Пятнадцать минут спустя...

— Меня это устраивает, — заявил Кейси, и я уставилась на него.

— Что? — спросила я.

Он улыбнулся, и я узнала эту улыбку.

Мой брат.

Проклятье.

— Прошлой ночью поимел горячую штучку, собираюсь повторить это снова. Хорошо, когда есть свободное время, и не надо работать.

Я рассказала ему о том, что сказал Грей, что его засекли, что Грей вычислил меня. Ситуация была опасной. Мы не могли тут оставаться.

Мы должны были убраться из этого города.

— Кейси, не думаю, что должна напоминать тебе, но у нас осталось пятьсот двенадцать долларов и тринадцать центов. Нам пора уезжать.

Его улыбка ничуть не померкла.

— Только одна ночь, — ответил он.

Я покачала головой,

— Нет, мы должны ехать.

— Айви, — его голос стал подлизывающимся, и он двинулся ко мне, — у нас есть ночь.

— Нет. У нас есть пятьсот двенадцать долларов и тринадцать центов без всяких заигрываний. Мы должны уезжать, найти новый городок, найти новый заработок. На это нужно время. У нас есть неделя до того, как мы останемся без денег.

— Дорогая, — определенно подлизывался, его улыбка стала шире, — это всего лишь одна ночь.

— Одна ночь означает еще одну ночь в отеле, и один день мы не в пути, день, который мы теряем. У нас нет еще одной ночи.

Кейси отступил назад, и выражение его лица стало сердитым.

Это тоже было плохо.

Моя жизнь была наполнена проблемами. Такое часто случалось. И чаще это происходило тогда, когда Кейси вел себя таким образом.

— Господи, Айви, какого хрена? Это всего лишь одна ночь! — громко огрызнулся он.

— Кейси —

— Нет, — он покачал головой. — К черту все. Она мне понравилась. Она заставила меня смеяться. Твое общество, я люблю тебя, сестренка, ты знаешь это, — он ударил себя кулаком в грудь, — всем сердцем, ты ведь знаешь, - последние три слова он произнес, подавшись вперед и особо подчеркнув их своим тоном, своим телом, своим лицом, он часто делал на этом ударение, — но с тобой не прикольно, солнышко. Она заставила меня смеяться. Мне было весело. У меня такое не часто бывает. Я не прошу неделю, я прошу лишь об одной ночи. Это самое малое, что ты можешь мне дать.

За последние десять лет было очень много "самое малое, что я могу дать Кейси"

И как и тогда, я дала им это.

— Одна ночь.

Он не перестал злиться.

— Господи, — пробубнил он, удаляясь, — почему ты заставляешь меня плясать под твою дудку... — он умолк, и я закрыла глаза.