Когда снова выплываю в реальность, обнаруживаю себя у ковра. Ощущаю странную слабость в теле. Живот урчит. Кожу лица от мыла нещадно стянуло. Волосы, которые до сих пор не высохли, неприятно липнут к шее. Одно радует: фонарик работает. Я не в темноте.

Перемещаюсь к краю. Потираю глаза и обеспокоенно осматриваюсь. Напрягаюсь, уловив какой-то шум, но потом оказывается, что мне померещилось.

Тихо.

Капает вода из-под крана.

Я по-прежнему одна.

Бросаю затравленный взгляд на потолок. Стараюсь не думать о тенях и себя не накручивать, да только вот всё равно на ум приходят всякие дурацкие страшилки. Глупо, учитывая моё состояние, но что поделать, фобия — вещь неподконтрольная…

Принимаю сидячее положение. Натягиваю одеяло до подбородка. Стараюсь себя успокоить, однако мысли вновь возвращаются к родителям. Опять обессиленно зарыдать хочется. Вспоминаю нашу последнюю совместную поездку на Бали. Солнечный пляж. Ласковый океан. Мамин смех. Извечное ворчание отца.

Это были самые чудесные семь дней в моей жизни! Вдали от цивилизации. Вдали от всех. Мы были вместе. Мы были одной семьёй, прямо как раньше…

Честно сказать, с тех пор как отец получил пост губернатора, подобные поездки случались крайне редко. Обычно мы путешествовали с мамой вдвоём, а папа работал. Он постоянно работал…

Сглатываю и с досадой отмечаю тот факт, что у меня болит горло.

Привет хроническому тонзиллиту. Чуть что — сразу миндалины воспаляются. Гадай теперь в чём причина. То ли это последствия моего пребывания в холодном подвале. То ли от партнёра заразилась (Олег пришёл на генеральную репетицию и выступление с букетом симптомов ОРЗ).

Прикладываю ладонь ко лбу. Как и предполагалось, он довольно горячий. Похоже, я и правда заболела.

Ну супер. Только этого не хватало.

Была бы я дома, наша помощница Таня уже бы вовсю порхала надо мной. Принесла бы горячий чай с лимоном и ту свою чудную спасительную микстуру, благодаря которой пару дней спустя ты снова чувствуешь себя огурчиком.

А ещё обязательно меня проведать пришёл бы отец. Совестно признаваться, но в детстве, преследуя именно эту цель, я частенько заболевала нарочно. Ела мороженое на холоде или ходила без шапки в мороз.

Видеть папу рядом с собой почаще. Вот и всё, чего я хотела…

Непроизвольно вздрагиваю, когда слышу скрип и скрежет. На этот раз точно.

Обняв себя за ноги, жду того момента, когда кто-то войдёт в эту маленькую комнату. А потом вдруг резко мозг взрывает горячая мысль: какого чёрта? Я должна попытаться что-то предпринять. Нельзя просто сидеть и мириться с тем, что меня украли.

Врубаю фонарик на всю. Направляю пучок света в нужную точку. Вскочив с постели, хватаю табуретку, стоящую у тумбочки, и прячусь в угол за дверь.

Слушаю, как по ту сторону раздаются шаги. Поднимаю вверх табуретку и покрепче сжимаю дрожащими пальцами ножки.

Руки трясутся, сердце оголтело колотится в бешеном ритме.

Ударить и сбежать отсюда. Примерно таким я вижу свой спонтанный и необдуманный план.

Зажмуриваюсь от света фонарика.

Секунда. Две. Три.

Распахнув глаза, рвано выдыхаю.

Вошедший, прикрыв лицо рукой, проходит вперёд.

Не мешкая, замахиваюсь и бью изо всех сил.

О Господи! Ударила человека, я ударила человека! Прямо по голове.

Пострадавший не падает, но заминка случается. Воспользовавшись его дезориентацией, выбегаю в соседнее помещение. Направляюсь к массивной, металлической двери. Тяну на себя и не могу поверить в собственное везение.

Открыто! Открыто! Открыто!

Внезапно словно второе дыхание открывается. Почувствовав прилив адреналина и невероятной эйфории, бегу по тёмному коридору так быстро, как умею.

Дверь.

Ещё одна.