Во время паузы я чувствую как Эдди оглядывает меня, замечая и скованность в моем теле, и искусственно бодрый тон моего голоса. Может быть, у него тоже выражена эмпатия, потому что Эдди жалеет меня и меняет тему.

— Ну, эта протечка в крыше — настоящая боль. Вода поступает из дыры рядом с башенкой, а это значит, что придется снять черепицу и обрезать дерево, чтобы устранить течь. С учетом фронтонов, башенки и крутого ската самой крыши, прости, но работа тут нужна серьезная. Тебе придется пригласить специалиста.

Мое сердце замирает. Каждый раз, когда приглашается специалист, цена растет.

— Я пыталась дозвониться трем разным кровельщикам, прежде чем нашла тебя, но ни до кого не смогла дозвониться.

Он хихикает, качая головой.

— Да, не знаю почему, но ребята-кровельщики все немного того. Я бы дал рекомендацию, но не знаю никого, кому бы я доверил подобную работу.

— Ладно. В любом случае, спасибо. Я просто буду звонить дальше. Я надеялась, что не придется звонить в ту фирму в Сиэтле, уж очень они дорогие, но, видимо, выхода нет.

После паузы он мягко говорит:

— Если хочешь, я могу посмотреть чек, который ты получишь. Ну, знаешь, чтобы тебя не надули.

Потому что я одна, вот что он имеет в виду. Потому что рядом со мной не будет мужчины, который мог бы договориться за меня.

Потому что человек в моем положении — скорбящий, дезориентированный, отчаявшийся — всегда привлекает мошенников.

Эдди улыбается, и я знаю, что это не флирт. Эдди просто хороший парень, пытающийся помочь человеку, который, как он видит, оказался в беде.

Если бы только весь мир состоял из таких добрых людей.

— Это очень мило с твоей стороны, Эдди. Но я могу с этим справиться. Я происхожу из длинной династии джерсийских девчонок, которые не стесняются врезать по яйцам.

Его улыбка превращается в смех. У него кривой передний зуб, что, как ни странно, вызывает симпатию.

— Когда-то я знал такую. В ней было всего сто сорок семь сантиметров роста, но она напугала меня до чертиков.

Я улыбаюсь ему.

— Даже маленькие драконы могут дышать огнем.

— Это правда.

— Так, а как насчет электричества? Все плохо, не так ли?

Он пожимает плечами.

— Нет. Все в норме.

Я недоверчиво смотрю на Эдди.

— Что ты имеешь в виду под этим «в норме»?

— Я имею в виду, что нет никаких проблем. Ток сильный, пробки не выбивает, и я не могу найти никаких повреждений в проводке, дуговых замыканий, точек перегрева и неработающих розеток, да и все контакты на месте… — он снова пожимает плечами. — Все путем.

— Не может быть. А как насчет мерцания?

— Возможно, проблема с местной электросетью. Думаю, надо спросить соседей, происходит ли у них то же самое. Некоторым элементам здешней сети более ста лет. Какова бы ни была причина, она не во внутридомовой проводке.

— А взрывающиеся лампочки? Это определенно ненормально.

— Это более распространено, чем кажется. Либо по вине производителя из-за недостаточной изоляции, и из-за этого перегрелась нить накаливания, либо было слабое соединение между лампочкой и розеткой, из-за чего прыгнуло напряжение. Просто всегда проверяй, что не купила дешевую лампочку, и вкручивай плотнее.

Я начинаю немного раздражаться. Он вообще проверил проводку или все это время курил травку на чердаке?

— Хорошо, но дверной звонок звонит, когда там никого нет. А как насчет запаха гари, когда я включаю сушилку? Как ты это объяснишь?

Эдди колеблется. Я чувствую, как он тщательно подбирает слова.

— Ну, это… в последнее время тебе хорошенько досталось, подруга, — он смущенно добавляет: — Ситуация с мужем и все такое.

В течение короткого мгновения я не понимаю. Потом до меня доходит, и мне приходится сделать вдох, прежде чем заговорить, чтобы не откусить ему голову.

— Мой разум не играет со мной злых шуток, Эдди. У меня нет галлюцинаций на тему проблем с электричеством.