Тонкий шелковый поясок поддался ожидаемо легко, а дальше Никоноров обрушил на Ладу всю свою любовь и нежность, которые могли предназначаться ей и только ей. Прошлое, далекое и не очень, стиралось, оставляя момент здесь и сейчас. А сейчас рядом с ним была Лада. Мягкая, ранимая и долгожданная. Валера старательно отгонял назойливый страх разочаровать ее, шептал в маленькое розовое ушко самые нежные признания и надеялся, что охватившая его эйфория не заставит потерять над собой контроль.

Он почувствовал момент, когда Лада перестала бояться, и тогда уже ничто не могло его остановить.

***

В комнате было темно, только маленький торшер в самом дальнем углу слабо освещал пространство. Лада лежала, сжавшись в комочек, но Валеру такое положение совершенно не устраивало, и он осторожно прижал ее к себе.

— Если бы ты знала, Вишенка, — громким шепотом сказал он, — как долго я о тебе мечтал.

— Почему же молчал? — недовольно спросила она.

— Боялся.

— Чего?

— Обидеть тебя, напугать…

— А сейчас не боишься?

— Конечно, боюсь. И всегда буду бояться. Но без тебя больше не могу.

За окном послышались редкие удары дождя о жестяные поверхности. Начинался ливень, который очень скоро превратился в сплошной шум.

— Что мы теперь будем делать? — нарушила тишину Лада.

— Как что? Любить друг друга, — улыбнулся Валера в темноту.

— Я не умею.

— Что ты не умеешь? — тихо засмеялся Валера.

— Любить.

— Я тебя научу. А если не получится, буду любить за двоих. Верь мне.

Финал

***

Наши события как-то внезапно ускорились. Уезжать пришлось несколько раньше, чем планировалось, но так, наверное, получилось даже лучше.

Возвращались мы уже знакомым маршрутом, но летом, понятное дело, все воспринималось по-другому. Легче что ли.

Признаться, голова у меня была занята будущими планами, и про Настьку думать как будто не оставалось времени. Хотя я не мог не отметить, что она была непривычно тихой и даже задумчивой. Не поражала неуемной энергией. Сказать страшно, во время долгой пересадки проснулась позже меня.

В одном она себе не изменила, еще до нашего отъезда именно она позаботилась о съеме квартиры для нас. О том, чтобы ехать к родителям, и речи не шло.

Практически весь день после приезда мы проспали. Вещи традиционно ждали часа, пока их распакуют. Благо, у меня начинался положенный отпуск. Можно сколько угодно над этим смеяться, но это был мой первый самый настоящий, заработанный отпуск. Все как полагается.

В планах у нас было несколько встреч со старыми друзьями и, конечно, тот самый визит к Никоноровым. Вот чего я боялся, того боялся. Даже не знаю, что пугало меня больше — абсолютная непредсказуемость Насти, внезапный интерес к ней Валеры или мое непонимание, как вообще вести себя в обществе этой парочки с Настей на закуску.

Валерка как-то туманно рассказывал, что все поменялось, и просил ничему не удивляться. Я уже не знал, к чему там у них готовиться. О нашем визите я договорился заранее. Честно скажу, я опасался, что в наших отношениях появится та самая формальность, и уже не получится заявляться по настроению и придется соблюдать весь положенный по этикету протокол, но опасения оказались напрасными.

Так вот. Вначале мы отоспались. На второй день я поехал к родителям. Настя тоже собиралась кого-то там навестить.

Дома у моих меня ждал самый что ни на есть теплый прием. И, е-мое, я понял, что и мама, и отец по мне по-настоящему скучали. Ну, ладно, в маме я не сомневался. Что уж там. Но вот отец удивил.

— Что думаешь делать дальше? — поинтересовался он, когда мы остались вдвоем.

Вопрос звучал не требовательно или назидательно, а скорее просто выражал нормальный человеческий интерес.

— Пока поработаю в нашей организации. Место меня ждет любопытное, — спокойно пояснил я, — там время покажет.