Тедди несколько раз от удивления открывал рот, но также молча закрывал его. Наконец он понял, что все это не шутка и не розыгрыш. Но следующая мысль, пришедшая ему в голову, понравилась ему еще меньше, так как в его глазах зажегся злой огонек и он с подозрением посмотрел на графа.

– Я знаю, почему он хочет на тебе жениться, Чентел! – воскликнул он, осененный догадкой. – Ставлю пятьсот фунтов, что он охотится за нашим сокровищем! Вот в чем дело! Не выходи за него, Чентел.

– Уверяю вас, я женюсь на ней вовсе не по этой причине, – ответил ему Сент-Джеймс тоном, который Чентел совсем не понравился.

– В самом деле, Тедди, что тебе взбрело в голову? – заговорил Чед. – Твои слова звучат очень нелестно для Чентел. Чентел сама по себе – сокровище, и ни одно сокровище мира с ней не сравнится. Кроме того, насколько мне известно, лорд Хартфорд обладает достаточным состоянием, чтобы не думать о тайных кладах. – При этих словах он окинул Сент-Джеймса оценивающим взглядом. Тот был одет безукоризненно и строго по моде. Блеск его сделанных на заказ сапог мог быть достигнут только при помощи ваксы, смешанной с шампанским.

– Благодарю вас за то, что вы сняли с меня подозрение в охоте за приданым… то есть, я хотел сказать, за сокровищем. – Ричард произнес это так высокомерно, что Чентел отвернулась от него и стала глядеть прямо перед собой.

– Тогда зачем вы на ней женитесь? – спросила его тетя Беатрис со свойственной ей прямотой.

– Нам придется пожениться, в противном случае может пострадать репутация мисс Эмберли.

– Это правда, Чентел? – Чед подошел к ней и взял ее за руки. – Скажи мне правду, дорогая.

Чентел как будто разрывали на части. Рука Ричарда, холодная и сдерживающая, лежала на ее плече, а расстроенный Чед пожимал ее руки с нежностью и теплотой. Боль, которую Чентел увидела в его глазах, пронзила ей сердце.

– Это не то, что ты думаешь, – смущенно произнесла она. – Все было совершенно невинно, но боюсь, что нас действительно застали в компрометирующей ситуации.

– Тогда выходи замуж за меня, – решительно предложил Чед. – Ты же знаешь, что я люблю тебя очень давно.

– Да, выходи за Чеда, – эхом отозвалась тетя Беатрис. – Нечего вовлекать в наши дела посторонних.

– Очень жаль, что я для вас посторонний. – Чентел глубоко задела насмешка, которую она уловила в голосе Ричарда. – Но боюсь, что Чентел должна выйти замуж именно за меня, лишь я один могу спасти ее репутацию.

– То есть вы хотели сказать – вашу репутацию? – неожиданно взорвалась Чентел, высокомерие графа вывело ее наконец из себя. – Не стройте из себя героя! Вы низкий, подлый…

– Хартфорд, я вас вызываю на дуэль! – Резкий голос Чеда ворвался, как удар хлыста, в монолог Чентел.

Чентел затаив дыхание наблюдала за Сент-Джеймсом. Его глаза угрожающе потемнели, и она видела, что он еле сдерживается. Поймав его взгляд, Чентел почти беззвучно прошептала:

– Откажитесь.

Он улыбнулся, нахмуренный лоб разгладился, и он почти весело спросил:

– Вы меня разыгрываете?

Чентел облегченно вздохнула. Она повернулась к Чеду и умоляюще положила руку ему на грудь:

– Чед, пожалуйста, успокойся. Граф совершенно прав. Весь город узнает о нашей помолвке в течение ближайшего часа без нашего участия. Меня… меня этим утром застали в компрометирующей ситуации в доме лорда Хартфорда сестры Рэндалл.

– Не может быть! – в ужасе воскликнул Тедди. – Сестры Рэндалл – это очень, очень плохо! Сестры Рэндалл никогда не упускали случая напомнить Тедди, что он слабоумный, и при одном лишь упоминании их имени Тедди бросало в дрожь, как это с ним произошло и в эту минуту. Он схватил по ошибке сахарницу, думая, что взял чашку, и одним глотком попытался опрокинуть в себя ее содержимое. Он поперхнулся и закашлялся, а сахарницу сердито бросил на сервировочный столик, так что от нее снова отломилась ручка, которую Чентел совсем недавно аккуратно приклеила.