Как показало время, наступил конец целой эпохе, особенно огромной семье Кремниевого Аламо. Даллас, ставший когда-то домом по меньшей мере для половины игровых компаний, был свидетелем того, как некоторые из них, включая Ion Storm Ромеро и Gathering of Developers Майка Уилсона, навсегда закрыли свои двери. Казалось, золотой век, когда свободомыслящие аутсайдеры могли самостоятельно управлять многомиллиардной индустрией, подошел к концу. Но дух бунтарства остался. Теперь даже самые крупные компании шли по стопам id, используя их инновации (делали онлайн-варианты игр, выпускали демоверсии, поддерживали моддеров), но называли все это «вирусным маркетингом». А с возникновением новых платформ, коими стали, например, мобильные телефоны, появился шанс, что вскоре возникнет и новое поколение отличных геймеров. Мир всегда будет готов к великим играм.

Что касается id, то желание компании переработать старые хиты обернулось неоднозначными результатами. Игра Quake III Team Arena оказалась провальной и получила множество негативных отзывов в прессе, став коммерческим разочарованием. По мнению многих, это был жалкий ответ успешному шутеру Unreal Tournament. Версию Commander Keen для Game Boy Advance, продюсером, а не разработчиком которой стала id, постигла та же участь. Возвращение к Castle Wolfenstein тоже потерпело фиаско, даже притом, что у этой игры было мало общего с предшественницей (разве что обеды с индейкой).

В этот период Джона Кармака воспринимали как настоящую легенду. Его инновации в графическом программировании отчасти стали причиной дальнейшего развития игровой индустрии (как выразился журнал Technology’s Review, теперь «за видеоиграми будущее»{216}). А его филантропия – в том числе и программный код, который он продолжал бесплатно раздавать онлайн, – притчей во языцех. На ежегодной Конференции разработчиков игр в Сан-Хосе 29-летний Кармак оказался третьим – и самым молодым – человеком, когда-либо удостаивавшимся чести попасть в Зал славы Академии интерактивных искусств и наук – своеобразный «Оскар» игрового бизнеса. Прослушав записанные на пленку поздравления Билла Гейтса (который пошутил: «Просто хочу, чтобы вы знали: я могу написать код покруче, чем Джон»), Кармак вышел на сцену и был встречен овацией, сравнимой с той, что устроили в свое время первопроходцу в индустрии, Сигэру Миямото из Nintendo, автору той самой игры Mario, с которой Кармак когда-то начинал.

Вопрос, волновавший многих геймеров, сводился к тому, успокоится ли Кармак после DOOM III. Он и сам этого не знал. Благодаря играм и продаже лицензий на движки у него было много денег, и он теперь часто жертвовал на благотворительность. Кроме того, проведя столько лет за изучением графики, он достиг дзен-буддийского просветления, став настоящим гуру в этой области. Порой, увидев полоску света на стене, он думал: «Да это же диффузионное отражение лампочек с потолка от крана». И моменты такого осознания были крайне ценны для него. «Подобные вещи я считаю настоящим чудом, – говорил он. – Мне совсем не обязательно находиться в Большом каньоне, чтобы наслаждаться устройством мира, я замечаю его и в отблесках света в своей ванной».

Он с головой ушел в новую для себя сферу – ракетостроение. По субботам он обычно встречался со своей командой, включавшей и знатока автомобилей Боба Норвуда, чтобы поработать над тем, что он называл «вертикально приземляющимися ракетными устройствами, работающими на перекиси водорода». Кармак построил космический корабль в стиле Lunar Lander, в котором могли уместиться двое – он и его жена Анна. В планах был приз в десять миллионов долларов за попытку отправить трех человек на орбиту дважды в течение четырнадцати дней. Те, кто знал Кармака, не сомневались, что он победит.