Мы вернулись в столовую, и незнакомец спрятался вместе со мной за открытой настежь дверью. Признаться, я порядком струхнул, да и незнакомец, как я заметил, похоже, сам трусил. Он то и дело хватался за рукоятку кортика, не вынимая его, впрочем, из ножен. Все время, пока мы стояли за дверью, он судорожно глотал слюну, словно у него что-то застряло в горле. Наконец в комнату ввалился наш капитан и, захлопнув за собой дверь, направился прямиком к столу, где его ждал завтрак.

– Билли! – окликнул его незнакомец, стараясь, как мне почудилось, придать своему голосу побольше решительности.

Капитан мгновенно обернулся и оказался прямо перед нами. Он заметно побледнел, словно с его лица мигом сошел весь загар, и теперь походил на человека, увидевшего перед собой привидение, а то и самого дьявола. Честное слово, мне даже жалко стало его в ту минуту, до того он постарел и осунулся.

– Подойди сюда, Билли! – продолжал незнакомец. – Разве ты не узнаешь меня? Не узнаешь своего старого товарища?

Капитан глубоко вздохнул и вдруг ссутулился.

– Черный Пес! – прохрипел он.

– Кто же еще, если не он? – отвечал незнакомец, заметно приободрившись. – Черный Пес явился проведать своего старого штурмана в таверну «Адмирал Бенбоу». Эх, Билли, Билли! Много воды утекло с тех пор, как я лишился этих двух когтей! – При этих словах он показал искалеченную руку.

– Что ж, – проворчал капитан, – тебе удалось взять мой след. Вот он я, перед тобой! Говори, зачем пришел и чего тебе надобно?

– Узнаю тебя, Билли! – отвечал Черный Пес. – А впрочем, ты прав. Я хочу, чтобы этот мальчуган подал мне стаканчик рому. Мы сядем, если тебе угодно, здесь и поговорим по душам как два старых товарища.

Когда я принес ром, они уже сидели друг напротив друга за столом, накрытым для капитана. Черный Пес сидел ближе к двери, несколько боком, чтобы, как мне показалось, удобней наблюдать за собеседником и быть наготове удрать в любую минуту. Он велел мне удалиться и оставить дверь открытой настежь.

– Чтобы никто не подслушал через замочную скважину, – пояснил он мне.

Я оставил их вдвоем и вернулся к стойке.

Некоторое время я, несмотря на все мои усилия, ничего не мог расслышать. Сначала они говорили шепотом, потом разговор стал громче и до меня начали долетать отдельные слова.

– Нет, нет и нет! И довольно об этом! – вдруг прогремел капитан. – Уж если дело дойдет до виселицы, то пусть болтаются на ней все!

Вдруг послышались отчаянная брань и страшный грохот. Опрокинутые стол и стулья полетели на пол, зазвенели клинки и раздался чей-то глухой стон. Вслед за тем я увидел Черного Пса, убегающего прочь, капитан преследовал его. У обоих в руках были обнаженные кортики, из левого плеча Черного Пса хлестала кровь. Прямо у наружной двери капитан замахнулся на него кортиком и, наверное, рассек бы своего гостя пополам, если бы ему не помешала вывеска над таверной. Вы и сейчас у ее нижнего края можете увидеть эту отметину.

Этим ударом схватка и закончилась.

Выскочив на дорогу, Черный Пес, несмотря на ранение, бросился бежать с такой скоростью, что через минуту скрылся за соседним холмом. Капитан же стоял в оцепенении и смотрел на поврежденную вывеску. Затем он несколько раз провел ладонью по глазам и вернулся в комнату.

– Джим! – сказал он мне. – Рому!

При этих словах он слегка пошатнулся и оперся рукой о стену.

– Вы не ранены? – спросил я.

– Рому! – повторил он. – Мне пора выметаться отсюда! Рому! Рому!!!