— Хомяк! — шумел Троицкий.— Ученик Солоника и этого... Сосульки.

Егоров поперхнулся. Про Сосульку он здесь услышать не ожидал.

— Кто сказал? — спросил Анри.

— Менты! — воскликнул Троицкий.— Пардон, милиционеры из Питера. Плахов и этот, как его... Лосев... Лосиная фамилия... Рогов!

— Врете, Троицкий! Они уже три дня как дома,— злорадно усмехнулся Егоров. Он обязательно запомнит про «лосиную» фамилию Рогов. Мужикам в главке должно понравиться.

— Значит, кто-то по их документам,— замялся Троицкий.— Фотки, короче, на ксивах были такие же, как на рожах. Накапали, что меня заказали. А вы — исполнитель. Вы же сами по телефону мое убийство обсуждали!.. И встречу около маяка назначили. И винтовка снайперская была... И матрешки...

Комиссар поставил матрешку на стол, ничего не сказал, строго глянул на Троицкого.

— Что за бред? — оскорбился Егоров.— Мы, Троицкий, около маяка за вашими контактами с террористами наблюдали. А вы нас заметили и схватили. Не так, скажете?.. Мне-то повезло, а вот детективу Пересу...

— С какими еще террористами? — изумился Троицкий. Похоже, дело приобретало еще более нелепый оборот.

— Который взрывчатку привез. Араб в зеленом платке,— напомнил Анри.

— Да это гексоген был!!... — начал Михаил Демьянович и осекся. Похоже, ловушка.

— Ага, так. Значит, быть гексоген? — зафиксировал Перес— Все слышали?

— Это меня хотели взорвать! — Троицкий попытался вскочить, но дюжий охранник положил ему на плечо тяжелую руку.

— И где он? Гексоген ваш? — наседал Анри.

— В море выбросил,—буркнул Троицкий. Как-то очень ловко его обложили.

— Правильно. Полицию увидели — и выбросили,— резюмировал Егоров.

— Да вы что?! — вновь взвился Троицкий.— При чем тут полиция? Меня,—тыкал он пальцем себе в грудь,— меня хотели взорвать...

Егоров вздохнул и отвернулся как от надоедливой мухи.

— Он говорит, в ящике был гексоген,— сообщил Анри комиссару.

Тот, наконец, открыл рот — впервые за весь разговор:

— Это хорошо, что он признался. Скажите, что пустой ящик мы нашли. Рядом с яхтой плавал. На нем надпись «Сделано в Пакистане».

— Ящик мы нашли,— перевел Анри Троицкому— На нем есть маркировка «Сделано в Пакистане».

— Этого не может быть... — простонал Троицкий, имея в виду не надпись на ящике, а весь абсурд ситуации.

— А что здесь удивительного? — откровенно издевательски улыбнулся Сергей Аркадьевич. Мысли его текли уже в ином русле. Может, теперь премию дадут в Питере? Или внеочередное звание? А, может, орден? Менее полезная вещь, но все же... А Ваське с Игорьком — по медальке.

Троицкий схватился за голову:

— Подставили... Как пацана... Поймите: меня просто подставили.

Егорову это было говорить не обязательно. Он и так был в курсе:

— Понимаю, чего уж не понять... Только не пытайтесь выкрутиться.

— Эй,— вдруг вспомнил Троицкий.— Я же им свой мобильник дал. Ментам. Они ждут моего звонка. Прошу вас, позвоните.

— Хорошо,— легко согласился Анри.— Наше следствие есть объективное.

Потянулся к телефону, стоящему на столе комиссара: можно, дескать? Комиссар кивнул.

Троицкий продиктовал номер. Перес включил громкую связь. Некоторое время не отвечали — видимо, старая торговка-арабка изумленно искала источник звука среди пакетиков с корнями хрена и сельдерея. Наконец раздался гортанный женский голос.

— Кто это?..— спросил Анри.

Торговка разразилась отборной бранью. Хорошо, что никто из присутствующих не знал арабского языка. Иначе они бы услышали, что неверным собакам, которые подкладывают свои адские машинки в чужие семена, придется плохо. Причем очень и очень скоро, А если они думают, что...

Анри отрубил связь и с укоризной глянул на задержанного:

— Совсем заврались. И врете-то как-то глупо. Теперь вы за все ответите. И за уколы тоже...