Молва утверждает, что моряки нутром чуют грядущее ухудшение погоды, вот и на этот раз исполнение предсказания не заставило себя ждать. Ветер стал крепчать, он надул корабельные паруса и испещрил темную поверхность моря белопенными барашками. Горизонт затянули черные тучи, свет дня вскоре померк. Матросы карабкались по снастям, исполняя приказы шкипера, рулевой склонился над румпелем как священник перед алтарем, стараясь удержать корабль носом к волне. Епископ Солсберийский и еще некоторые пытались найти сомнительное убежище под парусиновым навесом. Ричард оставался на палубе, потому что всегда предпочитал встречаться с врагом лицом к лицу. Его валлийский кузен Морган ап Ранульф и фламандский лорд Балдуин де Бетюн преданно держались рядом. Они цеплялись за планширь, чтобы не свалиться с ног, когда судно ныряло в провал между валами, а затем с трудом всходило на очередной вал. Шкипер сказал, что, по словам местного лоцмана, близ Шакки расположена безопасная гавань. Пока корабль пробивался к ней через шторм, все больше пассажиров старалось разыскать на борту клириков, чтобы получить отпущение грехов, пока это еще возможно.

Ветер завывал, как рыщущая в поисках добычи волчья стая. Моряки взяли паруса на рифы, но «Святой Крест» продолжал опасно крениться. Когда они попытались совсем убрать паруса, одна из растягивающих нижний угол полотнища снастей отвязалась. С отвагой, которая поразила даже Ричарда, двое матросов ринулись наверх и как-то ухитрились снова закрепить конец. Даже с обеими пустыми мачтами корабль мчался под напором бьющего в рангоут и корпус ветра, но теперь хотя бы не прыгал по волнам, как готовящаяся взлететь птица.

Пошел дождь, капли которого врезались в кожу как иглы; всего за пару минут палуба стала мокрой. Перекрикивая рев ветра, шкипер сообщил Ричарду, что до Шакки им не дойти, поэтому они идут в бухточку в паре лиг от этого города. Собравшимся на борту «Святого Креста» много раз приходилось смотреть в лицо смерти. Большинство считало себя покойниками еще тогда, когда в Яффе их обложила семикратно превосходящая числом армия сарацин. Тогда Ричард спас их, вырвав казавшуюся невероятной победу. Много радости доставило то чудесное избавление, но они ощутили еще большее облегчение теперь, когда корабль бросил наконец якорь в маленьком заливчике, укрывшем их от шторма, ибо риск утонуть страшил этих людей гораздо сильнее гибели от вражеского клинка.

Поутру путников разбудил сицилийский восход, окрасивший небо в цвет белого золота, на фоне которого редкие облачка отливали медью и бронзой. Предвидя благоприятный для плавания день, они воспрянули духом, а телесные силы подкрепили хлебом, сыром и фигами. Но тут с мачты раздался тревожный оклик, и вскоре крестоносцы заметили латинские паруса двух крупных галер, направляющихся к бухточке. Шкипер, седой пизанец, большую часть жизни проведший на корабельной палубе, сыпал вполголоса проклятиями. Произойди встреча с пиратами в открытом море, был бы хороший шанс оторваться от них. Но паруса «Святого Креста» были спущены, превращая судно в легкую добычу для морских бродяг, корабли которых разворачивались так, чтобы перекрыть выход из гавани.

Ричард подошел к стоявшему у борта пожилому капитану и стал напряженно вглядываться в развевающиеся на мачтах незнакомцев флаги. Затем его лицо озарилось улыбкой.

– Не пираты, – заявил король, обращаясь к своим воинам. – Это галеры короля Танкреда.