– Смотри, Кортни, он загоняет тебя до смерти!

– Поднажми, Блэр, еще кружок, и пять миль позади!

Игра в кошки-мышки кончилась тем, что слегка вспотевшему Шону удалось-таки загнать его в угол и угомонить наконец.

Тем временем у третьего претендента вдруг страшно разболелась грудь.

– Крутит так, что вы не поверите, – объявил он сквозь сжатые зубы.

– Когда дышишь, в легких журчит? – спросил Франсуа.

– Да-да, именно, именно журчит, журчит так, что вы не поверите.

– Плеврит, – даже с некоторой завистью поставил диагноз дю Туа.

– Это опасно? – тревожно спросил претендент.

– Еще как опасно! Страница сто шестнадцатая. Лечить его надо следующим образом…

– Ну, тогда драться я никак не смогу. Чертовски не повезло, – радостно пожаловался инвалид.

– Исключительно не повезло, – согласился Дафф. – Это значит, что ты утрачиваешь право получить свои деньги обратно.

– Неужели вы станете наживаться на больном человеке?

– Может, со мной попробуешь? – любезно предложил Дафф.

Четвертым был немец. Здоровенный, белокурый и с самодовольно улыбающейся рожей. Подходя к рингу, он несколько раз споткнулся, потом зацепился за канаты, упал и пополз в свой угол на четвереньках. Встать на ноги ему удалось только при помощи угловой стойки. Приблизившись к нему, Джок учуял запах, все понял и хотел было увернуться, но не успел: немец заключил его в медвежьи объятия и закружил в вальсе. Публике это очень понравилось, и никто не возражал, когда, протанцевав какое-то время, Джок объявил ему технический нокаут, а победителем Шона.

По правде говоря, эту победу заслужила Кэнди, которая выставила бесплатную выпивку.

– Если хочешь, можно закрыть этот цирк прямо сейчас, дружок, – сказал Дафф. – Ты заработал достаточно, теперь еще пару месяцев мы на плаву продержимся.

– Но у меня не получилось ни одной нормальной драки. Еще разок, последний. То было для дела, а эта драка будет просто так, для удовольствия.

– Ну ладно, – согласился Дафф, – ты был великолепен и удовольствие заслужил.

– Мистер Тимоти Кёртис. Чемпион штата Джорджия, Соединенные Штаты, в тяжелом весе! – представил нового претендента Джок.

Гидеон Барнард прикинул его вес, сказал, что в нем будет как раз двести десять фунтов, как и у Шона. Шон пожал ему руку и сразу понял, что разочарован не будет.

– Рад познакомиться, – сказал американец. Голос его был столь же спокоен, сколь крепким было рукопожатие.

– К вашим услугам, сэр, – ответил Шон.

Первый удар он нанес в пустоту, где всего миг назад находилась голова американца. И тут же хрюкнул, когда кулак противника, пройдя под неудачно поднятой правой рукой Шона, врезался ему в грудь и тут же вернулся на место. По толпе зрителей прошел тихий вздох, и они удовлетворенно затихли. Вот именно это они и пришли сюда посмотреть.

Уже скоро противники пустили друг другу кровь; крохотными капельками она летела всякий раз, когда наносился удар. На квадрате утоптанной земли шел настоящий бой, и шел он довольно ровно. Каждый удар твердых костяшек о человеческую плоть немедленно сопровождался ропотом толпы, а секунды между ударами были наполнены тяжелым дыханием двух бойцов и шарканьем их подошв.

– Ага-а-а! – раздался вдруг в напряженной тишине дикий рев – так могла кричать разве что смертельно раненная сирена.

Шон и американец испуганно отскочили друг от друга и вместе с остальными повернули голову в сторону гостиницы. Там стоял Фернандес: он снова очухался и ему снова хотелось поучаствовать. Его огромная, как гора, волосатая туша, казалось, заполняет собой всю веранду. Он подхватил один из лучших столиков Кэнди, прижал к груди и, как крылышки у жареного цыпленка, оторвал от него сразу две ножки.

– Франсуа, сумка! – крикнул Шон.