– Немедленно беги домой, – сказал дон Мигель, с грустью глядя на маленького бродягу. – Твоя мама тяжело больна. Прислали за тобой.

– Мама! – воскликнул мальчик, прижимая руки к внезапно забившемуся сердцу.

Дома отец отвёл его к постели больной.

– У тебя теперь есть маленькая сестрёнка, мой мальчик, – сказал он. – Но, возможно, Господь Бог заберёт у тебя маму.

Фернандо с ужасом смотрел на бледное, почти восковое лицо матери, которая с усилием открыла глаза и протянула к нему руки. Мальчик с плачем упал на колени перед её постелью.

– Моё бедное дитя! Бог уже призывает меня, – прошептала она едва слышным голосом. – Всегда будь добрым! Люби Господа Бога и Пресвятую Богородицу.

Собрав последние силы, она осенила крестным знамением лоб Фернандо и упала на подушки.

– Вечный покой даруй ей, Господи, – прошептал монах, стоявший у её изголовья.

У мальчика закружилась голова; он захотел встать с колен, но, зашатавшись, вынужден был опереться на руку отца.

Через три дня он провожал тело своей матери на кладбище.

Ему казалось, что померк солнечный свет, а мир утратил все свои краски. Он не мог смотреть на свою маленькую сестрёнку Марию, ведь это из-за неё умерла мама.

– Какой же ты глупый, – говорил, качая головой, старый Мануэль, видя неприязнь Фернандо к новорожденной сестричке. – Ведь Мария очень несчастный ребёнок: она никогда не увидит любящих глаз своей матери. Поэтому ты должен любить её в два раза сильнее.

– Никогда не увидит любящих глаз своей матери, – повторил растроганный мальчик. – Да, действительно несчастная, и я буду её любить крепко-крепко.

С тех пор Фернандо стал самым преданным защитником своей сестрички. Он следил за её первыми шагами, приносил ей самые спелые фрукты и самые красивые цветы.

После смерти матери Фернандо стал гораздо серьёзнее. Он добросовестно относился к своим обязанностям в школе, так как отец объяснил ему, что послушание – одна из высших добродетелей рыцаря. Он быстро научился читать, а вскоре освоил и семь свободных искусств, которые вызвали в нём глубокий интерес.

Всё более явственным становилось воздействие Божьей благодати. С искренним раскаянием Фернандо исповедовался в своих детских грехах. С истинным благочестием принял он первое Причастие.

И вот Фернандо исполнилось пятнадцать лет. К этому времени он превратился в красивого юношу, полного сил и здоровья, в совершенстве владеющего рыцарским искусством. Его тёмные глаза смотрели бесстрашно и твёрдо, а в жилах текла кровь доблестного воина.

Но бури юности не обошли стороной это благородное сердце.

Он мужественно пытался противостоять соблазнам, которые постоянно искушали его пробуждавшиеся чувства. Фернандо открылся другой Лиссабон, которого не знали глаза невинного ребёнка. Он видел пороки, выставленные напоказ на улицах и площадях, девушек, продававших за деньги цвет своей молодости, падших женщин, обитавших в районе порта. У Фернандо сжималось сердце при виде такого падения нравов.

Но были и другие искушения, сладостные и приятные, как тёплые лучи солнца. Не одна красивая девушка благосклонно посматривала на юного рыцаря.

Весной в Лиссабоне во дворцах и парках вельмож устраивались пиршества и увеселительные мероприятия. Под чарующие звуки гитары или флейты, в тени миндальных и апельсиновых деревьев было произнесено много пылких слов и страстных обещаний.

Иногда юношу охватывал ужас перед лицом той бури, которая разыгрывалась в его сердце. Совесть отчаянно взывала к разуму, но разум был бессилен.

– Не дай погубить себя красивым женщинам, – предостерегал его старый Мануэль.

В школе наставники делали ему замечания за отсутствие прилежания и внимания. Но юноша лишь смеялся в ответ. Вино и развлечения успешно заглушали голос совести.