Фернандо влюбился в девушку благородного происхождения, влюбился, быть может, именно потому, что красавица относилась к нему более сдержанно, чем другие. Любовь к ней настолько завладела его сердцем, что и днём и ночью все его помыслы обращены были только к ней; он преклонялся перед ней и становился вдруг робким и застенчивым в её присутствии. Танцуя с ней, он постоянно ошибался в фигурах и при этом так краснел, что его избранница часто смеялась над ним.

Оставаясь с ней наедине, он то не мог выдавить из себя ни слова, то болтал ужасные глупости. Никогда ещё не приходилось ему быть столь нерешительным и столь недовольным собой.

Его приятель Орландо, знавший о его страданиях, с легкомыслием юности давал ему советы.

– Ну подумаешь, любовь, – говорил он ему, смеясь. – Ты найдёшь в Лиссабоне более чем достаточно женщин, которые прекрасно разбираются в этом.

Фернандо не мог решиться на такие средства. Но развязка романа наступила быстро и внезапно. Юноша узнал, что та, которую он чтил, как святую, попала в неприятную историю с одним из его приятелей. Та, чьей чистотой и невинностью он так восхищался, оказалась недостойной его любви.

Это открытие было для него таким потрясением, что он решительно порвал все отношения с ней. У него открылись глаза, лишь теперь осознал он состояние своей души. Ведь он уже был на пути к падению – стал игрушкой страстей.

Вечером того же дня, когда был разбит вдребезги идеал его сердца, он медленно брёл по улицам Лиссабона, погружённый в мрачные мысли.

Он пришёл на берег реки Тахо[9], снял одежду и с облегчением погрузился в волны, как будто в них хотел смыть грязь со своей души.

На следующее утро под звон колоколов к молитве «Ангел Господень» он вошёл в собор Божьей Матери, встал на колени на мраморных ступенях величественного алтаря и медленно, торжественно осенил себя крестным знамением. С этой минуты крест Спасителя должен был встать между ним и миром.

В буре, которая терзала его сердце, подобно тому как свирепые волны швыряют из стороны в сторону утлое судёнышко, крест стал спасительной скалой, за которую он ухватился обеими руками.

Молодой человек решил полностью отречься от мира и искать душевного покоя в монастыре.

Отец решительно воспротивился этим намерениям, поскольку у него были совсем другие планы на будущее его сына. Но Фернандо осуществил своё решение: в один прекрасный день он постучался в дверь монастыря Святого Викентия, расположенного недалеко от городских ворот, и попросил принять его в Орден регулярных каноников святого Августина[10].

Его приняли радушно. И теперь в тишине монастырской кельи он мог размышлять о своей жизни, решив посвятить её Богу и только Ему одному.

Крест и полумесяц

Фернандо сделал решительный шаг, покидая суету шумной столицы, чтобы укрыться в тишине монастырской кельи, но он взял с собой и обуреваемое страстями сердце. Горячая кровь так же яростно, как и прежде, бурлила в его жилах, покинутый мир соблазнов взывал к юному послушнику тысячью таинственных голосов.

– Погрузись без остатка, всем сердцем, в любовь Господа, – сказал ему настоятель, отец Гонсалес Мендес, человек несомненной святости, после того как Фернандо открыл ему своё душевное состояние.

Он посоветовал ему почитать сочинения великого мистика Гуго Сен-Викторского[11]. С тех пор послушник часто засиживался далеко за полночь, склонившись над книгами.

Перед его мысленным взором открылся новый, удивительный мир, мир любви Господа, которая подобна всепоглощающему пламени. В неё нужно броситься, как в костёр, чтобы сгореть без остатка. Фернандо понял, что с горячими порывами удастся совладать лишь тому, кто полностью погрузится в огонь любви, горящий в Сердце Господнем.