Эркюль Пуаро и Шкатулка с секретом - Софи Ханна (2016)

– Но… носа? – Гатеркол пожалел, что они не начали с завещания. Однако похоже было, что для хозяйки дома одинаково важны обе темы; не исключено даже, что она видела между ними связь. Вообще-то все возможные распоряжения о разделе своего имущества в случае своей смерти леди Плейфорд сделала давно и основательно. Казалось бы, там всё в порядке. Неужели она задумала что-то изменить?

– Не зли меня, Майкл. Дело самое обычное. Операция, меняющая форму носа. После автокатастрофы или для исправления врожденного уродства. Ребенок может знать такие вещи? Может он знать, как это называется?

– К сожалению, не могу сказать.

– А ты знаешь, как это называется?

– По-моему, операция и есть операция, не важно, на носу или на другой части тела.

– А по-моему, можно знать то или иное слово, даже не отдавая себе отчета в том, что ты его знаешь. Такое иногда случается. – Леди Плейфорд нахмурилась. – Хмм… Ответь еще вот на какой вопрос: ты приходишь в офис одной фирмы, где работают десять мужчин и две женщины. Случайно ты слышишь, как кто-то из мужчин говорит об одной из женщин, называя ее «Носорогом».

– Как это нелюбезно с его стороны.

– Его манеры – не твоя забота. Пару минут спустя обе леди возвращаются с обеденного перерыва. Одна – тоненькая, хрупкая, уступчивая, но у нее немного странное лицо. Никто не понимает, чем именно, но выглядит оно как-то не так. Вторая – женщина-гора, по крайней мере, вдвое шире меня. – Леди Плейфорд была высокая и полная, покатые плечи придавали ее фигуре некоторое сходство с перевернутой воронкой. – Мало того, у нее еще и выражение лица воинственное. Так вот, которую из них ты скорее назвал бы Носорогом?

– Большую, свирепую, – нимало не раздумывая, ответил Гатеркол.

– Отлично! Так вот, ты не прав. В моей истории Носорогом зовут худышку с необычным лицом, а все из-за того, что хирургам пришлось заново собирать ей нос после катастрофы, в которую она попала, а эта операция называется ринопластика[1]!

– А. Я этого не знал, – сказал Гатеркол.

– Вот и я боюсь, как бы не оказалось, что дети тоже этого не знают, а я ведь для них пишу. Если уж ты не слыхал о ринопластике… – Леди Плейфорд вздохнула. – Прямо не знаю. Я так обрадовалась, когда придумала это, а потом меня начали одолевать сомнения. Не слишком ли это наукообразно, когда весь сюжет держится на названии медицинской операции? Никто ведь всерьез над ними не задумывается, верно, – ну, кроме тех, кому они предстоят. Дети о таких вещах вообще не думают.

– Мне эта идея нравится, – сказал Гатеркол. – Можно написать, что у той леди не странное лицо, а именно странный нос, чтобы задать мыслям читателей нужное направление. Можно даже проговориться где-нибудь вначале, что леди получила новый нос благодаря усилиям хирургов, а потом пусть Шримп как-нибудь случайно узнает название этой операции и страшно удивится, и пусть читатели это видят.

– То есть пусть читатели увидят сначала ее удивление, но не само открытие… Да! Пусть Шримп скажет Подж: «Ни за что не догадаешься, как это называют», тут их прервут, а я вставлю еще одну главу про другое – пусть, например, в ней полиция арестовывает кого-нибудь наобум, как всегда, только на этот раз совсем уж ни в какие ворота – например, пусть они арестуют отца или мать самой Шримп, а тем временем читатель пойдет и поищет название в энциклопедии, если ему захочется… Да, пусть так и будет. Майкл, я всегда знала, что на тебя можно положиться. Итак, с этим покончено. Теперь о завещании…

Она вернулась к креслу у окна и устроилась в нем.

– Я хочу, чтобы ты составил для меня новое.

Гатеркол удивился. По условиям нынешнего завещания все немалое состояние леди Плейфорд после ее смерти предстояло разделить между двумя ее детьми: дочерью Клаудией и сыном Гарри, шестым виконтом Плейфордом из Клонакилти. Детей вообще-то было трое, но младший сын умер еще ребенком.