Наконец освободившись от всего, что ей мешало, она распахнула на нем рубашку, нежно провела пальцами по его крепкой, мускулистой груди и быстро спустила рубашку с его плеч. Деклан, не переставая целовать жену, освободился от рубашки, которая полетела на пол следом за жилетом. В предвкушении всего, что ждало ее впереди, Эдвина затрепетала. Ее обдало жаром.

Искусные ласки возбуждали и увлекали обоих на путь ночных приключений.

Шелест шелка. Шорох одеяла. Бессвязный лепет…

Прикосновения кончиков пальцев к мучительно чувствительной коже.

Мышцы расслаблялись и тут же становились твердыми, словно сталь.

Лаская друг друга, они переживали восторг наслаждения и, сплетясь пальцами, не отрывая губ, горячо дыша, продолжали свое страстное путешествие, устремляясь к ослепительному окончанию. Наконец их подхватил настоящий вихрь, накрыл с головой и полностью поглотил.

Пережив экстаз, усталые, с бешено бьющимися сердцами, ослепленные великолепием испытанного, они снова спустились с небес на землю и теперь приходили в себя, нежно обнявшись.

Когда Эдвина снова обрела способность здраво мыслить, она вспомнила свой сегодняшний триумф, который не давал ей, как обычно после секса, погрузиться в приятную дремоту. Она не знала, спит Деклан или нет, потому что все еще лежала в его объятиях, положив голову ему на плечо, и не видела его лицо.

Эдвина наслаждалась покоем, чувствовала удовлетворение и защищенность, и ей не хотелось говорить. Ей казалось, что он испытывает те же чувства; его грудь мерно вздымалась и опускалась у ее щеки, его спокойное дыхание действовало на нее умиротворяюще.

Мысли блуждали, не желая ни на чем останавливаться; она лишь инстинктивно гадала, чего ей хочется – какой, по ее мнению, должна стать их семейная жизнь.

Эдвина не сомневалась в том, что ответственность за их будущую семью лежит на ней, она должна направить семейный корабль на нужный курс. Она прекрасно помнила, что бывает, когда женщина не работает над укреплением семейных отношений; отрицательными примерами могла служить жизнь ее родителей и погибшего брата. Заложить правильный фундамент проще, если делать это сразу, не дожидаясь, пока появятся и закрепятся какие-либо ненужные привычки.

Она знала чего хочет; могла вдохновляться и положительными примерами – прекрасными семьями ее сестер, Джулиана и Миранды. Таким же примером стала для нее с недавнего времени семейная жизнь родителей Деклана – Фергюса и Элейн.

То, что Деклан вырос в крепкой, дружной семье и постоянно видел перед глазами пример родителей, очень ее обнадеживало. Значит, и в собственной семье он рассчитывает оказывать и получать такую же поддержку.

Когда Эдвина была подростком, они с сестрами, бывало, часами сидели в гостиной Риджуэя и мечтали о том, как заживут своим домом. Как Милли, так и Касси удалось построить счастливую семью – каждой по-своему. И Кейтервейл, и Элсбери души не чаяли в своих женах, были мудрыми и заботливыми отцами и делились с женами радостями и печалями, посвящали их во все свои дела.

Эдвина не собиралась от них отставать. На самом деле ей хотелось даже большего. По натуре она была общительнее, любознательнее Милли и Касси и всегда хотела от жизни большего, хотела исследовать весь спектр своих возможностей.

Учитывая, что они уже закрепили свои позиции в свете, а на физическом уровне их прочно скрепляла нежная страсть, она решила направить усилия на другие составляющие современного брака.