Эдвина стояла подле Деклана, не переставая улыбаться и не сводя глаз со своей «награды». И она, и ее мать с сестрами сошлись во мнении, что им с Декланом очень важно показать себя в обществе в исключительно правильном свете. Какими их будут сейчас и в будущем видеть представители высшего общества, зависит только от впечатления, которое они произведут в эти первые недели. Тот факт, что сегодня, практически с самого появления, они оставались в центре внимания, окруженные заинтригованными гостями, которые шли к ним нескончаемым потоком, свидетельствовал о том, что в высшем свете они уже сейчас заработали себе репутацию людей, знакомство с которыми стоит поддерживать.

Мысленно она ликовала. Ее первая цель в качестве замужней дамы была достигнута.

Когда леди Холланд остановилась рядом с ними и после того, как Эдвина представила ей мужа, снизошла до одобрительной улыбки, Эдвине с трудом удалось скрыть радость и облегчение. Высшее общество – суровый судья, но одобрение такой высокопоставленной дамы, как хозяйка сегодняшнего вечера, неопровержимо свидетельствовало о том, что их одобрили. Выражаясь светским языком, они пришлись ко двору.

Конечно, леди Холланд всегда питала слабость к симпатичным и обаятельным джентльменам.

Посмотрев на Деклана, Эдвина позволила своему взгляду задержаться на резко очерченных, четких линиях его лица. Она ласкала взглядом его красивые брови, высокие скулы, уверенные, подвижные губы и мужественный подбородок. Лучики в уголках небесно-голубых глаз под изогнутыми темными бровями и загорелое лицо напоминали о долгих месяцах, проведенных в море. Его каштановые, выгоревшие на солнце волосы дополняли картину. Они по тогдашней моде выглядели немного взъерошенными, а выгоревшие пряди лишь усиливали эффект.

Высокий рост и широкие плечи, сама его манера держаться – идеальная выправка и подвижность, спокойствие и уверенность выгодно отличали его практически от всех остальных присутствующих мужчин.

Когда леди Холланд отошла, Лукаста коснулась рукава Эдвины, привлекая к себе ее внимание.

– Дорогая, я вижу, что вокруг леди Марчмейн у стены собрался кружок. По-моему, мне стоит подойти к ней и понаблюдать, чтобы она правильно восприняла все важные сведения.

Эдвина проследила за взглядом матери, устремленным к кружку пожилых дам. Она кивнула:

– Спасибо, мама. Мы подойдем к тебе, когда соберемся уезжать.

Леди Марчмейн была близкой подругой ее матери и, кроме того, одной из самых активных дам высшего общества; если требовалось как можно скорее распространить в свете какую-то весть, не было лучшей посредницы, чем леди Марчмейн.

Окинув взглядом длинную вереницу гостей, желавших познакомиться с Декланом, Эдвина мысленно вздохнула. Сколько им еще придется здесь оставаться? Ни она, ни ее мать не могли даже примерно представить себе, сколько вечеров им необходимо потратить на то, чтобы упрочить ее в новом положении замужней дамы и, что еще важнее, закрепить положение Деклана в высшем обществе. Они предполагали, что на достижение цели уйдет очень много дней и ночей – домашних приемов, утренних и дневных чаепитий, обедов, балов и званых вечеров. Они приехали в Лондон всего лишь неделю назад; их кампания продолжалась всего шесть дней. Они не ожидали такого быстрого успеха.

Эдвина была чрезвычайно рада тому обстоятельству, что все сложилось так хорошо. Как оказалось, проводить вечера, стоя рука об руку с Декланом – привлекательным, внимательным и учтиво-обходительным, – было далеко не таким тяжелым испытанием, как она представляла. Она ожидала, что придется оберегать его от светских ловушек, но ее подозрения не подтвердились. Он сам их видел и ловко от них уворачивался. Для человека, который раньше практически не бывал в свете, он держался очень хорошо.