Граф пристально взглянул на нее. От выражения его лица она чуть не задохнулась, словно он с силой толкнул ее в грудь.

Она почувствовала, как он усилием воли пытается подавить напряжение. Ему это удалось.

– Ваш брат, Джонатан Редмонд, случайно, не торговец? – мягко осведомился граф. – Не капитан судна?

Даже танцуя, он ухитрялся не отрывать взгляда от Джонатана. Раз-два-три, раз-два-три… Вайолет почувствовала себя лишней. Граф просто использовал ее, чтобы преследовать Джонатана в зале.

Однако тот, подобно всем привлекательным, богатым и многообещающим мужчинам его возраста, был убежден в своей неотразимости и продолжал непринужденно болтать со своей партнершей, которая лучезарно улыбалась ему.

– Боже правый, конечно, нет, сэр! Джонатан живет вместе с нами в Пенниройял-Грин и в Лондоне. Развлекается он в столице и Суссексе, и если бы когда-нибудь был на палубе корабля, то не переставал бы этим хвастаться. Джонатан никогда не проявлял интереса к морскому делу. Возможно, сегодня вечером вас ему представят. При ближайшем рассмотрении вы поймете, что он совсем не похож на мистера Хардести.

Вайолет старалась разубедить графа и защитить Джонатана.

Граф хранил молчание.

На мгновение она будто ощутила себя кораблем, влекомым по волнам. И хотя она всегда страстно искала новых ощущений, это не пришлось ей по вкусу.

– Он не просто напоминает мистера Хардести, – пояснил Флинт, словно перед ним был неразумный ребенок. – Они могли бы быть близнецами.

Разговор становился тягостным. Вайолет хотела было отнять руку, но он крепко сжал ее, словно только он один мог позволить ей уйти.

– У Джонатана нет брата-близнеца, сэр, – сухо заметила Вайолет.

Через плечо она оглянулась на Лавея, с которым ей предстояло танцевать после, и с облегчением заметила, что вальс вот-вот закончится, а на лице леди Перегрин совсем не сердитое, а довольное выражение.

– Мистер Хардести тоже моряк?

Граф медлил с ответом.

И снова он рассеянно улыбнулся. Странно, но от этой улыбки по спине Вайолет пробежали мурашки.

– Можно и так сказать.

Вайолет поняла, что дальнейшие расспросы о мистере Хардести ни к чему не приведут.

Внезапно граф потерял всякий интерес к разговору.

– Вы надолго в Лондоне? – поинтересовалась она.

– На рассвете вернемся на корабль и отчалим вскоре после восхода солнца, – коротко пояснил он.

– И направляетесь вы…

– В Гавр, – последовал краткий ответ.

К счастью, через несколько мгновений вальс закончился. Граф элегантно поклонился – само воплощение изящества, Вайолет сделала реверанс, и он без всякого сожаления передал ее мистеру Лавею, словно перед ним была миска супа.

Краем глаза Вайолет видела, как он поклонился леди Перегрин и принялся танцевать с ней.

Леди Перегрин быстро обернулась к Вайолет и незаметно постучала кончиком пальца по зубам, словно говоря: «Они у него все на месте!»

Вайолет сомневалась, что граф вспомнит ее имя.

Глава 3

По сравнению с графом месье Лавей был само очарование.

Сначала они молча восхищались друг другом. Во внешности Лавея не было ничего необычного: вьющиеся темно-золотистые волосы, узкие серые глаза, орлиный нос, изящно очерченный рот, широкие плечи. Он не был так строен, как граф, но и тучным его не назовешь. Он был высокого роста, но не великан.

Это был привлекательный мужчина, словно глоток свежести после зловеще сгустившихся туч во время беседы с графом. Лавей казался слегка усталым и сдержанным. Возможно, во время революции он стал свидетелем казней своих родственников.

– Как вам нравится Лондон, лорд Лавей? – спросила Вайолет. Вполне безобидное начало разговора, но ничего банального. – Вы давно здесь?

– Мы причалили две недели назад. Но странное дело, мисс Редмонд, теперь я сожалею, что завтра нам придется отплыть.