– Значит, ты должна ждать меня дома, чтобы было кому распахнуть передо мной ворота, – сказала я сестре и крепко обняла её.

– Да, – кивнула Лени серьёзно, – я буду ждать. Только постарайся вернуться до того, как опадут листья на твоём лбу.

– Постараюсь, – соврала я сестре. У меня было слишком мало шансов сдержать обещание.

Лени коснулась пальчиками выпуклого узора на моей коже. Такой узор появляется у каждой девочки из благородного рода при рождении. Сначала это лишь пара робких листиков, но чем старше, тем ярче и пышнее расцветает ветвь на лбу. Переплетение листьев и цветов. У каждого замка свой рисунок. Когда девушка выходит замуж и перебирается в другой замок, в рисунке происходит изменение. После замужества на лбу возникает вторая ветвь с рисунком того замка, в который переезжает невеста. У моей мамы ветвь так и не появилась, ведь Лэна была из простых. Это редкость, когда благородные берут себе пару не из своего круга, но иногда это случается. Так поступил мой отец, потому что полюбил раз и навсегда.

Если покинуть замок надолго, листья и цветы начнут исчезать. Не сразу. Один за другим. Словно давая время одуматься и вернуться. Но если этого не сделать, от рисунка останется одна пустая ветка, которая потом станет красной, словно наполненная кровью рана. Метка женщины, покинувшей свой род или изгнанной из замка. Позорная кровавая метка.

Я смотрела, как Лени уходит, и чувствовала, что пустота внутри меня заполняется болью. Но уж лучше так, чем холодное, звенящее ничто. Поднявшись с колен, я поспешила к дорожному камню.

Караван в Великий город проходил мимо нашего дорожного камня раз в месяц, только на нём я могла успеть в столицу к Испытанию. Испытание было моей единственной надеждой. Если я пройду его и получу кольцо магистра, у меня появятся силы, чтобы спасти Рони. Это была слабая надежда, но больше не было никакой другой. Поэтому мне необходимо было для начала попасть в Караван.

Бежать было неудобно, юбка путалась в ногах, сумка больно била по бедру, хотя я и пыталась придерживать её. Я корила себя за то, что взяла слишком много вещей и слишком долго собиралась. Прибежав к камню, я прижалась к нему всем телом, с трудом переводя дыхание.

– Что, гнался за тобой кто? – раздался рядом со мной хриплый надтреснутый голосок. Каждое слово походило на твёрдую горошину, вылетающую из сухого сморщенного стручка. На меня недоверчиво смотрела старуха, рядом с ней толпились козы.

«Как странно, – подумала я. – Зачем же она пасёт их ночью? Видимо, старикам всегда не спится».

– Каравана в Великий город ещё не было? – спросила я, чувствуя неясную тревогу от присутствия старухи.

– Так он ещё в полночь прошёл. – Бабка удивлённо таращилась на меня. Её беззубый рот что-то жевал, постоянно находясь в движении.

– Как же так? – пролепетала я в отчаянье. – Вы ничего не путаете? Он же должен быть здесь в два часа ночи!

– Караван ушёл. Ты опоздала. Караван всегда проходит в полночь.

Я не верила своим ушам. Кормилица вчера рассказала мне, что караван минует замок в два часа после полуночи. И что караван сопровождают маги – именно они помогают фургонам передвигаться быстрее и охраняют их от всевозможных тварей. Наше королевство не могло похвастаться спокойными дорогами. Но, самое главное, маги, пользуясь пустотой полночи, заставляли Караван двигаться быстрее. То мгновение, когда один день закончен, а другой не начался, давало им возможность быстрее проскакивать сквозь пространство и время.

– Иди домой, деточка, – сказала мне бабка. – Только, может, сначала подашь денежку бедной старушке?

Моя рука уже потянулась к сумке, когда внутренний голос буквально завопил: «Очнись!!! Ты что делаешь?!!»